"Андрей Кураев. Кино: перезагрузка богословием " - читать интересную книгу автора

дракона Индру). Рождение происходит "водою и огнем" или "водою и духом",
"водою и Словом". Слово Творца, подобно молнии, вторгается в дремлющие
первоводы, расторгает их внутреннее неразличимо-индифферентное единство,
разделяет воды, структурирует их - и создает из них первую жизнь.
Иногда психологи полагают, что за этими по сути общерелигиозными
представлениями стоят подсознательные воспоминания о начале человеческой
жизни. Жизнь начинается с зачатия; зачатие же есть именно вторжение извне
(вторжение семени) в молчащие и спокойные воды яйцеклетки. Это вторжение
нарушает покой вод, но именно потому они, приходя в волнение, начинают
"разделяться" и это все умножающееся и усложняющееся деление приводит в
конце концов к рождению нового человека*...
______________
* см. Елизаренкова Т. Я. Ф. Б. Я. Кёйпер: основные направления
научного творчества // Кёйпер Ф. Б. Я. Труды по ведийской мифологии. М.,
1986, сс. 14-16, а также статью самого Кёйпера "Космогония и зачатие: к
постановке вопроса" (сс. 112-146).

Итак, в мифах человечества и в подсознании человека есть устойчивый
архетип, сближающий погружение в воды с рождением и с воз-рождением.
Полагаю, что создатели фильма о "Титанике" были достаточно грамотными
людьми, чтобы знать об этих ассоциациях - и потому вполне сознательно их
вызывать у зрителя.
Теперь мы понимаем, что концовка фильма по сути отрицает его начало.
Завязка сюжета: до зубов вооруженные наукоемкой технологией искатели
затонувших сокровищ тревожат покой затонувшего "Титаника", чтобы поднять с
морского дна к новой жизни части корабля и имущества пассажиров. Прежде
всего они ищут драгоценный бриллиант (ибо уверены, что он затонул вместе с
кораблем; о том, что он был сохранен Роуз, не знает никто до самой концовки
фильма). Эта попытка механического возвращения к жизни (хотя бы
культурно-музейной) "Титаника" терпит крах*. Для механических глаз -
глубоководных телекамер - "Титаник" мертв.
______________
* Такая же мертвенная технологичность характерна для проекта Николая
Федорова, надеявшегося с помощью "научно-технического прогресса" воскресить
предков. Сопоставление федоровской утопии и православия см. в статье свящ.
Георгия Флоровского "Проект мнимого дела" ("Современные записки", 1935.
Париж, №59; републикация: "Культура и свобода", 1993. №1-2 ), также в статье
Н. Гаврюшина "Воскрешение чаемое или восхищаемое?" (Богословские труды. №24.
М., 1983).

Но есть иной путь преодоления времени, истории, смерти. Это путь любви
и путь мистерии. "Титаник" безвозвратно погиб. Тела утонувших давно съедены
рыбами. Но души живы. Человек, читавший Библию, может вспомнить: "Крепка как
смерть любовь... И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить"
(Песнь песней 8,6; Мф. 10,28). Верность и любовь могут то, чего не могут
батискафы.
Несомненно, что верхом идиотизма было бы считать, будто по убеждению
создателей фильма аквалангист, спустившийся к затонувшему "Титанику", найдет
там залитый не водою, но светом банкетный зал, наполненный счастливыми
людьми в вечерних туалетах (а именно таким предстает уже затонувший