"Андрей Кураев. Кино: перезагрузка богословием " - читать интересную книгу автора

причинность оказывается телеологической: нечто создано и действует потому,
что предназначено именно для этого действия. Недостаточно объяснения
кармического: "потому, что". Требуется объяснение, предполагающее Замысел:
"для того, чтобы".
Вторая не-буддистская сюжетная линия второй "Матрицы": идет спор о
человеке. Может ли человек, клонированный машинами, вскормленный ими и ими
же запрограммированный, сохранить в себе источник свободы? Люди сами
зачернили и небо и свои души (см. "Аниматрицу"). Машины усугубили их
несвободу*.
______________
* Во второй "Матрице" вопрос о власти ставиться как вопрос о контроле.
Советник Сиона честно говорит, что даже те машины, что служат повстанцам, по
большому счету неподконтрольны им: у нас есть власть отключить эти машины,
но тогда погибнем и мы. И, значит власти над машинами у нас нет... Зато
Архитектор Матрицы говорит Нео, что мир машин готов понести потери, но все
же уничтожить человечество (кроме нескольких пар для шестой перегазрузки).

Как говорил Борис Пастернак, "Вечность, быть может, - опаснейший из
мятежников". Бог Библии свободен от законов космоса и уж тем более от
законов, которые создает себе человеческая стая. Поэтому Вечность может
бунтовать против порядков, сложившихся во времени (и в "карме").
То, что в человеке от такого Бога, может и его сделать свободным
бунтовщиком.
Главный вопрос второй "Матрицы" - вопрос о свободе человека. Сам бунт
Нео - свободен или нет? Или это средство для перезагрузки и обновления самой
системы, самой Матрицы. Запрограммирован бунт Нео или нет?
Сама постановка этого вопроса мгновенно возвращает фильм "Матрица" в
поле христианской культуры. Для любого человека, воспитанного в европейской,
христианской культуре, естественно останавливать поток религиозной мысли и
проповеди встречным вопросом: а как совместить свободу человека и
существование Бога? Если есть Бог, как можем быть мы? Если есть Его
всемогущество, что значит наша свобода?
Уже в начале пятого столетия христианской истории римский философ и
поэт Боэций так обострённо изложил эту проблему: "Какое божество меж истин
двух войну зажгло?". Под двумя истинами понимаются два догмата христианской
веры. Первый догмат: вера в Бога как Вседержителя ("без воли Отца вашего и
волос с головы вашей не упадёт"). Второй догмат - догмат нашей свободы и
ответственности. Как это совместить? Если даже волос не падает без воли
Бога, то где наша свобода?
Нельзя сказать, что мы на 90 процентов зависим от Бога, а на 10 - от
нас самих. Нет. И то и другое верно на 100 процентов. На 100 процентов всё
зависит от Бога и на 100 процентов мы ответственны за свою жизнь и за свою
смерть. Как это совместить? В рамках нашего Евклидова ума (термин
Достоевского) мы этого не можем. Для этого надо выйти из "матрицы" нашего
мира, посмотреть со стороны, и только тогда мы наконец поймем, как же был
устроен дом, в котором мы жили.
Христианская культура и по сю пору умеет совмещать эти два тезиса.
Вячеслав Бутусов в одной песне поет о Божием Промысле ("С неба падает снег -
значит, Небу так надо"), а в другой говорит о нашей полной свободе ("Твоя
голова всегда в ответе за то, куда сядет твой зад").