"Андрей Кураев. Раннее христианство и переселение душ" - читать интересную книгу автора

заключении на рудниках, были те, которые не соглашались с Оригеном.
Авторитет исповедников в доконстантинову эпоху был весьма высок, зачастую он
был выше авторитета епископов. И Памфилу надо оправдываться в их глазах за
свою увлеченность книгами Оригена. "Апология" является ответом на письмо
исповедников, находившихся в заключении в Фаено [251]. Памфил, впрочем, и
сам в это время находится под арестом. (Фотий. Библиотека, 118).
Впрочем, опасливое отношение к книгам Оригена разделял и кесарийский
епископ. Согласно Памфилу, он полагал, что чтение сочинения Оригена является
более опасным занятием, чем чтение собственно языческих авторов [252]. В
результате оригенисту приходится увещевать своих читателей не обращать
внимания "ни на число, ни на авторитет клеветников" [253].
Судя по тому, что целая книга "Апологии" посвящена доказательству того,
что Ориген не учил реинкарнации, очевидно, что кто-то их критиков Адаманта
вычитывал у него это воззрение. Но мученик Памфил и Евсевий Кесарийский сами
не приемлют идею переселения душ и настаивают, что и Оригену она была чужда.
Вся 10 книга "Апологии" состоит из выписок из Оригена, говорящих против
переселения душ (PG XVII, 608-616). Апологеты Оригена убеждены, что идея
метемпсихоза была чужда Оригену (выше уже приводилось утверждение Памфила,
согласно которому Ориген заверял, что догмат реинкарнации "нами
отвергается").
Для понимания значения этого памятника важно отметить, что за ним стоят
два автора: Памфил и Евсевий, причем Евсевий дополняет "Апологию" уже после
кончины Памфила [254]. Дело в том, что в Кесарии хранился личный архив
Оригена. Он хранился в епископии, и, поскольку у Памфила - сторонника
Оригена - вряд ли были доверительные отношения с современным ему епископом
Кесарии - антиоригенистом, то, вероятнее всего, оригенов архив не был
доступен для Памфила. Но вскоре Евсевий стал епископом Кесарии. И у него
была исключительную возможность ознакомиться с литературным наследием
Оригена, "так как к нему, по преемству, перешла вся обширная личная
библиотека Оригена, проживавшего во вторую половину жизни именно здесь, в
Кесарии, у своего покровителя и друга - местного епископа Феоктиста, где
несколькими годами позже Оригена действовал его горячий почитатель и
коллекционер его сочинений пресвитер Памфил, главный организатор знаменитой
кесарийской библиотеки. Да кроме того, Евсевий располагал и чуть ли не всей
обширной перепиской Оригена, а также личными воспоминаниями и рассказами еще
остававшихся в живых к этому времени непосредственных александрйиских и
кесарийских учеников Оригена [255]. Наконец, Евсевий широко пользовался
также и элейской (Иерусалимской; имя Элия носил Иерусалим после своего
разрушения римлянами - А. К.) библиотекой еп. Александра - самого главного
друга, товарища и покровителя Оригена". Именно поэтому убеждение Евсевия в
том, что Ориген отвергался идеи реинкарнации имеет особую достоверность. При
этом идея предсуществования душ и даже апокатастасиса Памфилом и Евсевием
приемлется и защищается [256].
Мы видели, что отвергалась идея переселения души и другим защитником и
учеником Оригена - Руфином [257]. Отсутствует идея переселения душ и у таких
христианских (неканонизированных) авторов, как Евагрий Понтийский (T ок.
400) и Гай Марий Викторин (сведения отсутствуют после 362 г.). С Оригеном и
с гностиками их роднит идея предсуществования душ. Но у них хватает
духовного, богословского и философского такта, чтобы не перенимать у Платона
(или у Оригена) идею реинкарнации. И Дидим Слепец (T 395) разделяет