"Андрей Кураев. Раннее христианство и переселение душ" - читать интересную книгу автора

язычникам не показалось, что христиане не способны к рассмотрению тех
вопросов, что более всего волновали интеллектуальные круги тогдашней
Александрии.
Во многих местах его более поздних книг видно, что он не придерживается
тех тезисов, которые прежде изложил в "О началах". Например, в Толкованиях
на Послание к Римлянам (5, 9) Ориген говорит, что в крещении даруется
прощение первородного греха. Но он не говорит, что в крещении оставляются
грехи "прежних жизней". В этой же книге (9, 41; PG XIV, 1244 cd) Ориген
утверждает, что тот, "кто достиг рая, тот не может быть низвергнутым в
геенну". И это уже прямое отрицание того места "О началах" (II, 1, 3), где
утверждалось, будто деградация будет и в грядущем мире. Помимо тех ясных
отвержений идеи реинкарнации, которые были уже ранее приведены из книги
"Против Цельса", в ней есть еще одно место, показывающее, насколько глубокий
пересмотр произвел Ориген своим ранним взглядам: "Что же касается нас, то мы
знаем, что все разумные души единой природы, и мы учим, что ни одна из них
не была злой, когда она вышла из рук Творца всех вещей, но что многие души
через воспитание, через примеры, через дурные речи сделались дурными"
(Против Цельса. III, 69). Как видим, космогоническое объяснение разницы
между людьми здесь сменяется вполне земным, социальным.
Вновь напомню суждение об Оригене архиеп. Филарета: "книга Оригена ""О
началах" - опыт молодых лет... Что труд незрелых лет оказался с ошибками и с
ошибками даже значительными - это не удивительно. Но чтобы судить об
Оригене, надобно видеть и рассмотреть самого Оригена, то есть не только
изложить его мнения, но и понимать, в каком виде он предлагал их" [238].
Мы видели, что Оригену было известно, что церковная традиция не
признает идеи реинкарнции. (Кстати, это хорошо известно и теософам. То, что
в церковном учении третьего века не было никаких кармических идей, признает
ненароком сама Е. Блаватская. Она пишет, что Климент Александрийский
(учитель Оригена) обратился в христианство, "зная, что догма его новой
религии" потребует от него "отступничества от нео-платоников" [239]). Мы
видели, что Ориген настолько боялся допустить смешение христианства с
язычеством, что призывал людей к мученической смерти, и сам готов был ее
принять. Мы видели, что Ориген предлагал свои миссионерские построения в
качестве частных гипотез. Мы видели, что Ориген ясно указывал, что материал
для этих гипотез он черпает во внехристианской среде.
Поскольку же и Платон и Мидраши, откуда Ориген взял свои основные
космонические и психогонические представления, являются источниками отнюдь
не христианскими, постольку естественно, что, сверяя учение Оригена о
предсуществовании душ и о множественности миров с апостольским преданием,
церковные богословы век за веком вступали в полемику с Оригеном.
Но именно потому, что Ориген резко противостоял оккультистам и
гностикам, а свои идеи, ставящие его самого на границу "лжеименного
гнозиса", высказывал как свои частные предположения, но не как веру
апостолов и всей Церкви, при жизни Ориген никогда официально не обвинялся в
ереси.
г) история оригеновых книг
Ориген использовал авторитетные имена и авторитетные идеи для того,
чтобы сделать христианство более приемлемым для язычников. Но постепенно сам
Ориген стал слишком заметной и авторитетной фигурой. И его авторитетом
начали поддерживать свои умозрения разные течения религиозной мысли.