"Андрей Кураев. Раннее христианство и переселение душ" - читать интересную книгу автора

Еще один оппонент Оригена - на этот раз не из мира церковного и не из
мира языческого, но из круга ересей - монархианин Маркел Анкирский пишет об
Оригене то же самое: "Если нужно сказать истину об Оригене, тогда необходмио
сказать следующее: он решил приступить к Божиим Словесам, прежде чем он
точно уразумел Писание, но только завершив философское обучение, и из-за
обширного и ревностного внешнего образования начал писать хуже, чем это было
нужно, пошел вслед за философскими учениями и из-за этого нечто написал не
хорошо. Это видно из того, что памятуя еще о Платоновых учениях и его
понимании различия между началами, он написал книгу "О началах". И это
наилучшее доказательство,что не из какого другого места он взял начала своих
учений и название своей книги, но из платонова учения, из "Горгия""
(Евсевий. Против Маркела, 1, 4).
Не видит христиаинских истоков в оспариваемой доктрине Оригена и св.
Епифаний Кипрский: "Эти в тебе семена первоначально брошены баснословным
языческим учением эллинов, и после разрослись в тебе помыслом неверия в
воскресение, когда эллины привели тебя к этому и научили" (св. Епифаний
Кипрский. Панарий. 64, 65).
Блаженный Иероним менял свое отношение к Оригену от восторга до полного
отторжения. Но во все периоды своей жизни он отдавал себе отчет в том,что в
оригеновой системе многое заимствовано из нецерковной традиции: "Пифагор у
греков открыл первый, что "души бессмертны и из одних тел переходят в
другие". Он говорил, что был Эвфорбом, Каллидом, Гермотимом, Пирром,
наконец, Пифагором... В перенесении всего этого под измененным названием в
свои книги "О началах" и обвиняют Оригена" (Иероним. Апология против Руфина.
3, 39-40). "Говоря это, не следует ли он очевиднейшим образом заблуждениям
язычников, и не вносит ли в христианскую простоту бредни философов?" (Письмо
100. К Авиту) [233]. Пересказывая оригенову книгу "О началах", Иероним
пишет: "чтобы не быть обвиненным в учении Пифагора, который доказывает, -
после столь гнусного учения, которым ранил душу читателя, он говорит: это,
по нашему мнению, не догматы, а только изыскания и догадки, и изыскано нами
с тою целью, чтобы кому-нибудь не показалось, что все это совершенно не
затронуто нами" (там же) [234]. Странно, впрочем, что в полемическом пылу
Иероним тут же и приписывает самому Оригену защиту того самого мнения, от
которого по его же собственной цитации Ориген на самом деле
дистанциировался: "Говоря это, он очевидно защищает переселение душ Пифагора
и Платона" (там же) [235]. Но для нас важно, что и друзья, и оппоненты
Оригена (как церковные, так и нецерковные) видели в его реинкарнационных
гипотезах влияние греческой философии, а не обнаружение апостольского
предания.
И сам Ориген никогда не говорит, что идею реинкарнации можно почерпнуть
в церковном предании и учении. Что же касается церковного предания - о нем
Ориген писал так: "Мы должны хранить церковное учение, преданное от
апостолов чрез порядок преемства" (О началах. I, 1, 3-4). Слова Оригена о
"порядке апостольского преемства" - не просто повторение общего места
церковного богословия. Линия преемства действительно весьма четко
прослеживается от апостолов до Оригена. Как известно, Ориген был преемником
Климента Александрийского по церковной школе. О последнем же св. патриарх
Фотий, один из образованнейших византийцев, сообщает, будто "говорят, что
Климент был учеником Пантена и что Пантен был учеником тех, кто видел
апостолов и даже, что он сам видел некоторых апостолов лично" (Фотий.