"Андрей Кураев. Раннее христианство и переселение душ" - читать интересную книгу автора

Божества, и, отвернувшись от Бога к холоду небытия, по мере насыщения им,
сами холодели, теряли духовность, приобретали плотяность, и вместо духов
стали всего лишь душами - началами, животворящими мертвенную и мертвящую
материю. Духи, превращаясь в души, сами создавали себе свои тела в
зависимости от меры собственной плененности небытием и отпадения от Творца.
"Скажем кое-что и о тех, которые утверждают, что духовные существа
различны по природе - дабы и нам не впасть в нелепые и нечестивые басни этих
людей, выдумывающих, как между небесными существами, так и между
человеческими душами различные духовные природы, созданные будто бы разными
творцами... Причина различия и разнообразия во всех тварях заключается не в
несправедливости Распорядителя, но в более или менее ревностных или ленивых
движениях самих тварей" (О началах. I, 8, 2). "Тела не от начала существуют,
а возникают впоследствии времени и по причине различных переворотов в
разумных тварях, так что облекаются телами те, которые должны облечься ими,
и снова когда от унижения и падений они исправятся к лучшему, то тела
превращаются в ничто и таким образом изменяются в постоянном превращении", -
излагает мысль Оригена блаж Иероним (Письмо 100. К Авиту) [205]. "Души
всегда обладают свободным произволением, - все равно, находится ли она в
теле или вне тела, - и свобода произволения всегда направляется к добру или
ко злу. Эти-то движения, вероятно, и служат причинами заслуг даже прежде,
чем души сделали что-нибудь в этом мире, и сообразно с этими-то заслугами
или провинностями божественный промысл определяет души, от самого рождения,
или лучше сказать, прежде рождения к перенесению или добра или зла" (Ориген.
О началах II, 3, 5).
Как видим, по мысли Оригена все души созданы во-первых, равными,
во-вторых, бестелесными. Но не все они одинаково устояли в правде Божией, и
потому по мере своего отпадения от Бога они облекали себя в те или иные тела
и жизненные обстоятельства. Это вполне знакомая мысль для языческой
философии. Ориген отстраняет обвинение библейского Бога в несправедливости
тем, что предлагает своим языческим читателям уже знакомый им вариант
теодицеи. И именно потому, что это был ход мысли, довольно обычный для
языческой философии, нет оснований полагать, будто Ориген здесь выдал некое
тайное предание христианских апостолов. Нет никаких оснований полагать, что
в этом рассуждении Оригена сказалась собственно христианская традиция.
Христианский учитель Оригена Климент Александрийский утверждал изначальное
неравенство, исходную непохожесть Божиих творений: "Проистекши все из одной
и той же мысли, существа сотворенные однако же были неодинаковы по
почетности, а именно ранее происшедшие были ниже позднейших" (Строматы VI,
16). Следовательно, Ориген говорил не от лица традиции даже своей школы.
Далее, нельзя не заметить, что этим рассуждением Ориген не христиан
склоняет к гностицизму, но пробует защитить христианство от гностицизма.
Кроме того, здесь нет представления о "множественности рождений" в
земном мире, хотя вполне явно предполагается, что у души еще до ее
воплощения в нашем мире было какое-то существование и даже, пожалуй,
предистория. Они стали разными еще в прежнем мире, и потому в наш мир души
приходят также различными.
Наконец, именно потому, что Ориген допускает множество сменяющих друг
друга миров и именно потому, что он полагает души странствующими через них,
его представления о путях души резко отличаются от теософских.
Дело в том, что оригеновы миры существуют не параллельно, не