"Андрей Кураев. Раннее христианство и переселение душ" - читать интересную книгу автора

добродетели, которые приведут к их лучшему перевоплощению [160]. Кроме того,
если признать, что душа, находясь на небе, впадает в грех и потому переходит
в телесную жизнь, а оттуда возвращается на небо, то придется сказать, что
телесная жизнь способствует очищению от грехов, тогда как духовная жизнь на
небе является началом зла [161]. Таким образом, теория метемпсихоза содержит
внутреннее противоречие: считая телесную природу страстной, она в то же
время утверждает, что в страстном окружении сможет произойти очищение от
страстей; полагая небо местом бесстрастного бытия, она тем не менее
допускает, что именно там и начинаются все страсти. Переселивши душу с неба
в телсную природу по причине ее порочности, эта теория из тела вновь
старается возвести душу на небо, забыв, что именно там душа и подпала греху,
из-за которого и стала материальной [162].
Преп. Ефрем Сирин (T 373 г.) вслед за Иустином, Тертуллианом и Оригеном
отвергает реинкарнационное толкование слов Христа об Илии и Иоанне: "Писание
не сказало, что Иоанн пришел в телесном образе Илии, но в силе и духе Илии.
Не тот Илия, который вознесен был, пришел к нам, как не сам Давид, а
Зоровавель сделался их царем. И фарисеи не так спросили Иоанна: "не в духе
ли Илии ты пришел?", но так: "не Илия ли ты?". Посему говорит: "нет"" [163].
Неоднократно касается доктрины переселения душ и св. Иоанн Златоуст (T
407 г.): "Что же касается до души, то Платон и Пифагор оставили учение о ней
самое постыдное; говорили, что души человеческие делаются мухами, комарами,
деревьями, утверждали, что сам Бог есть душа, и вымышляли многие другие
нелепости.. С того дня, как явился он (ап. Иоанн) и с ним прочие рыбари, с
того времени учение Платона и Пифагора, которое прежде почиталось
господствующим, умолкло... Оставив учить людей чему-нибудь полезному, он
(Пифагор) внушал им, что все равно - есть бобы или головы своих родителей, а
своих последователей уверял, что душа учителя их иногда бывала деревом,
иногда - девицею, иногда - рыбою. Итак, не по справедливости ли все это
уничтожено и исчезло совершенно?... Платон иногда говорит, что душа
причастна божескому существу; а иногда, возвысив ее так неумеренно и так
нечестиво, оскорбляет ее другой крайностию, вводя ее в свиней и ослов, и в
другие животные, еще хуже. Итак, оставив их мифы, приступим к нашим
догматам, свыше принесенным к нам в устах этого рыбаря. Итак, чем же
начинает евангелист свое сказание: В начале было Слово, и Слово было к
Богу..." (Беседы на Евангелие от Иоанна Богослова. II. 2-3) [164]. "Но
почему, скажешь, Христос действовал не чрез Платона и не чрез Пифагора?
Потому, что душа Петра была гораздо способнее к философии, чем душа тех
людей.... Какая польза знать, что душа философа становится мухой? Подлинно,
муха вошла в душу, обитавшую в Платоне" [165]. К этой же теме возвращается
Златоуст и в беседах на послание к Ефесянам. Язычникам, призывающим судить о
своей вере не по мифам, а по философам, Златоуст отвечает: "Какие же это
философы? Ужели те, которые выдумали судьбу и утверждают, что все существует
без Провидения, нет зиждительного Промысла, все сложилось из атомов? Те,
которые производят души человеческие от душ собак и уверяют людей, что в
известное время тот или другой из них был собакой, львом, рыбой? Доколе не
перестанете пустословить, помраченные смыслом?" (Беседы на Послание к
Ефесянам. 12) [166].
Ученик св. Иоанна Златоуста преп. Исидор Пелусиот (T 440 г.) повторяет
аргумент св. Мефодия Олимпийского: Как можно рассматривать тело как данное в
наказание, если оно лишь приковывает душу ко греху, облегчает ей грех и не