"Андрей Кураев. Раннее христианство и переселение душ" - читать интересную книгу автора

Христос родился в твоей душе, если ты воскрес со Христом - то ты уже не
увидишь смерти вовек (Ин. 8, 51). Зачем еще реинкарнации, если самое
чудесное уже пережито? И ближним надо предложить эту радость во всей ее
открытости и полноте, а не расхолаживать их размышлениями о том, что, мол,
если ты не крестишься сейчас, то, может, через десяток жизней у тебя это все
же получится. Эта небывалая радость открыта - и зачем же прибегать к
утешению лентяев: мол тем, кто сейчас разминулся со Спасителем, может быть,
еще представится шанс в течение следующих жизней. Слишком горячи были первые
христиане, чтобы думать о том, как спасти теплохладных [98]. И поэтому
навязывать им реинкарнационные размышления просто психологически
недостоверно. Не было у них мотива, чтобы прибегать к утешениям этой
философии. В этом их радость: сейчас, однажды, единожды, навсегда, в конец
веков, при нас!
Без всякого внимания и уважения к тексту и контексту теософы пробуют
увидеть доктрину реинкарнации там, где речь идет о духовном, а отнюдь не о
физическом рождении. Например, Елена Рерих пишет: "В словах "я снова в муках
рождения" (Гал. 4, 19) утверждается закон перевоплощения" [99]. Приведу
полный текст обращения Павла к ученикам: "Дети мои, для которых я снова в
муках рождения, доколе не изобразится в вас Христос! Хотел бы я теперь быть
у вас" (Гал. 4, 19; ср. 1 Кор. 4, 15). Здесь - скорбь учителя и желание
увидеть своих учеников духовно возрожденными. Реинкарнацию здесь может
увидеть только человек, который читает не первоисточник христианства, а
только вырезки из него, прошедшие теософскую цензуру [100].
Чтобы в христианстве апостольского века видеть доктрину метемпсихоза,
надо забыть слова ап. Павла: "человекам положено однажды (один раз,
единожды) умереть, а потом Суд" (Евр. 9, 27).
Кроме того, в Новом Завете есть места, которые, хоть и не содержат
прямого отвержения реинкарнации, но явно противоречат некоторым деталям,
которыми обычно обставляется миф о реинкарнации. Например, один из самых
красивых философских мифов в истории - это рассказ Платона о "долине
забвения", проходя через которую души забывают, что они знали раньше. Те,
кто идут с неба в наш мир, в этой долине забывают горнее; те, кто уходят с
земли, в этой же долине забывают все земное... Но в Евангелии есть притча о
богатом и Лазаре. Оба они по своей смерти помнят, что случилось с ними при
жизни (Лк. 16, 19-28). Миф о "долине забвения" - далеко не частная деталь в
реинкарнационном учении. Без него нельзя объяснить, почему человек не помнит
своих прежних жизней. Так что эта евангельская притча находится в явном
противоречии, по крайней мере, с тем вариантом реинкарнационного учения,
который был более всего распространен в античности - с платонизмом.
Еще одно такое скрыто-антиреинкарнационное место - слова ап. Павла о
том, что "всем нам должно явиться пред судилище Христово, чтобы каждому
получить соответственно тому, что он делал, живя в теле, доброе или худое"
(2 Кор. 5, 10). Ответ держится только за одну жизнь. Тут нет никакого
"накопления кармы" или "изживания кармы" в течение многих жизней и многих
тел [101]. Незадолго перед этим ап. Павел также говорит нечто, совсем не
предполагающее реинкарнационного подтекста: "Ибо знаем, что, когда земной
наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом
нерукотворенный, вечный. Оттого мы и воздыхаем, желая облечься в небесное
наше жилище" (2 Кор. 5, 1-2). Апостол не утешает гонимых христиан тем, что
после смерти этого тела им будет дано другое. Он говорит о том, что после