"Андрей Кураев. Раннее христианство и переселение душ" - читать интересную книгу автора

учение фарисеев весьма популярно в народе.
Скорее всего, Флавий просто стилизует под нормы греческой философии
традиционную библейскую веру в воскресение плоти. Еврейская религия и сам
еврейский народ презирались язычниками. Даже Марк Аврелий - "философ на
троне" - был преисполнен антисемитизма. "Рассказывают, что когда Марк
Аврелий на пути в Египет проезжал через Палестину, то, испытывая отвращение
к вонючим и нередко производившим смуты иудеям, скорбно воскликнул: "О
маркоманны, о квады, о сарматы! Наконец я нашел людей хуже вас" (Аммиан
Марцеллин. Римская история. 24, 5, 5). Соответственно, иудейские книжники
старались оправдать веру своих отцов перед судом покорителей Палестины.
Еврейские интеллектуалы встают на защиту своего народа и своих святынь. Они
идут тем же путем, которым чуть позже пойдут христианские "апологеты":
стараются найти параллели между Библией и эллинской культурой (философией,
поэзией, религией). Иосиф Флавий и Филон Александрийский дают примеры
приспособления религии своих предков ко вкусам языческой философской среды
[59]. Не ограничиваясь лишь указанием на действительно близкие места Библии
и греческой философии, они порой создают их сами.
Похоже, что и превращение Иосифом Флавием палестинских фарисеев в
подобие стоического философского кружка относится к такого рода попыткам.
Это не столько рассказ о прошлом, сколько попытка сотворения желательного
будущего - такого будущего, в котором римляне считали бы евреев равными
себе.
Сообщению Иосифа о фарисеях, таким образом, не стоит придавать много
веса. Во-первых, потому, что оно исходит из источника, который не скрывает
своей тенденциозности.
Во-вторых, потому, что это сообщение не подтверждается другими
свидетельствами о вере фарисесев. Так, в Евангелиях фарисеи предстают как
оппоненты саддукеев и вполне одобряют ответы Христа, защищающие Воскресение
(Лк. 20, 39). Фарисей Никодим (Ин. 3) слова Христа о необходимости нового
рождения первоначально понимает именно буквально ("неужели войти в утробу
матери своей и родиться?"), но это не вызывает в нем никакого энтузиазма и
даже понимания. Кроме того, языческий критик христианства Цельс во втором
веке приписывает иудеям ожидание телесного воскресения: "Мы, - приводит
Цельс слова иудея, - имеем твердую надежду на то, что воскреснем в теле и
получим вечную жизнь" (Против Цельса. II, 57).
В-третьих, потому, что слишком уж фантастично выглядит логика, которую
Флавий приписывает своим фарисеям.
Насколько неорганична идея реинкарнации для ветхозаветной религии,
видно из того, сколь неуклюже обосновываются первые попытки интеграции этой
идеи в еврейскую религию, предпринятые вскоре после новозаветной перемены в
судьбе Израиля. Согласно Флавию, фарисеи полагали, что "вторая попытка"
может быть дана только праведникам (в то время как грешники наследуют вечные
муки). Переселение служит средством возвращения к Богу только тех людей,
которые не сошли совершенно с пути спасения. В отличие от обычных
реинкарнационных систем, не грешник, но праведник посылается в новую земную
жизнь. Перевоплощение - не кармическая кара, понуждающая душу еще раз
облечься в плоть, но награда. Почему это так, Иосиф Флавий не поясняет.
Позднее, в каббалистической традиции появляется такое объяснение этого пути:
поскольку нельзя спастись, не исполнив весь закон, то реинкарнация может
быть нужна для того, чтобы исполнить-таки всю полноту Закона. В Законе 613