"Николай Сергеевич Купцов. Воздушные рабочие войны (про войну)" - читать интересную книгу автора

Прогноз погоды на весь полет был благоприятный и наполовину полностью
подтвердился: при полете к цели экипажи не встретили на маршруте ни одного
облачка.
Противник вообще, видимо, не ожидал, что наша авиация когда-нибудь может
совершить налет на этот далекий тыловой объект. Поэтому город и порт не
были даже затемнены.
Цель хорошо просматривалась еще издали. Многотонные цилиндрические
емкости, покрашенные светлой краской, прекрасно были видны на фоне
окружающей местности. Впереди идущие экипажи начали заход на цель.
Наш экипаж подходил к порту на высоте 3500 метров, как было указано в
задании. Но учитывая общую обстановку, а также то, что по нашим самолетам
вели огонь, к тому же беспорядочный, всего три батареи СЗА -
среднекалиберной зенитной артиллерии, - я принял решение снизиться до
высоты 1000 метров и как можно точнее положить свои зажигательные бомбы на
оставшиеся пока целыми емкости с горючим.
После сброса бомб произошло три сильных взрыва, о чем мне доложили радист
и стрелок. Наш самолет несколько раз подбросило взрывной волной.
Во время разворота для отхода от цели я заметил, что не все емкости еще
уничтожены, и принял решение снизиться до высоты 200 метров и расстрелять
оставшиеся резервуары с горючим из пулеметов. Штурмовой атакой мы подожгли
две емкости. Набрав после атаки высоту и находясь в развороте, увидел, что
моему примеру последовали и другие экипажи. Еще три емкости вспыхнули от
пулеметных очередей. При отходе от цели наш экипаж наблюдал зарево пожарищ
на удалении более ста километров.
Половину обратного маршрута прошли при безоблачной погоде. Но затем на
высоте 2000 метров наш самолет вошел в облака. Пролетев так минут десять,
я принял решение вернуться, снизиться и выполнять полет ниже облаков при
визуальной видимости земли/ Приводная радиостанция находилась не в створе
посадочной полосы нашего аэродрома, поэтому пробивать облачность, возможно
очень низкую, в районе аэродрома в таких условиях было небезопасно.
Граница облачности оказалась 1200 метров. Затем она начала быстро
понижаться. Через 25-30 минут наш самолет шел уже на бреющем полете.
Вскоре мы вышли на знакомую нам реку и продолжали идти вдоль ее берегов на
бреющем, видя в этом единственную возможность успешного завершения полета,
ибо наш аэродром находился на ее северном берегу.
Расчет оказался правильным. После долгого и весьма утомительного полета на
бреющем, сопряженного с опасностью столкновения с землей, впереди слева я
увидел наконец огни аэродрома.
Высота была 25-30 метров. Времени на размышления оставалось очень мало. Об
уходе на второй круг и нормальном заходе на посадку по "большой коробочке"
не могло быть и речи: нижняя граница облачности 30 метров, горючее на
исходе. Поэтому, увидев аэродром, я решил выпустить шасси и садиться.
Заруливая на свою стоянку, заметил, что остальные почему-то остаются до
сих пор свободными. А ведь наш экипаж находился в замыкающей ударной
группе полка. К тому же мы делали повторный заход на цель и маневр на
обратном маршруте для полета под облаками. Почти все техники самолетов,
мимо стоянок которых я проруливал, с зажженными факелами в руках выбегали
мне навстречу, освещая фонариками борт самолета. И каждый из них надеялся,
что это рулит именно его самолет. Но, увы... Кроме нас, произвел посадку
лишь один экипаж лейтенанта Николая Дубины, совершивший точно такой же