"Владимир Кунин. Иллюстрации Гюстава Доре" - читать интересную книгу автора

Лавру, в епархию. Или в Духовную академию. Там, бляха-муха, у тебя ее с
руками оторвут! Меньше чем на две косых не соглашайся. Я в прошлом году
одному попу тамошнему алконостовского Гумилева "Шаги конкистадора" за штуку
двинул, так он и не поперхнулся! А пошел бы я в скупку, больше трех
стольничков - хрен на рыло...
Валька знал, что говорил. Валька был мастером книжной фарцовки. Хотя
всего лишь водил троллейбус. Он превосходно ориентировался в загадочном и
бурном океане букинистики, а секретный каталог цен, тщательно охраняемый
приемщиками от нас - спекулянтов-перекупщиков, - помнил наизусть от корки до
корки! Поговаривали, что его даже товароведом в "Книжную лавку писателей"
приглашали, а он не согласился.
И следующим днем с утра я поехал в Невскую лавру. В епархию. Или в
Духовную академию. Понятия не имел.
Одет я был по тому прохладному осеннему времени просто роскошно - в
меру зауженные брючата, ужжжасно модная тогда синяя шерстяная "олимпийская"
тренировочная рубашка с коротенькой молнией у шеи и белой полоской по всему
воротнику, бежевое пальто мягкого, изрядно выношенного драпа, с широченными
плечами, поясом и лацканами величиной с уши индийского слона.
Нынешней весной с этим пальто была чуточку унизительная, но смешная
история. Мы с моим приятелем того времени - Володей Торноградским, молодым
ученым-геоморфологом - склеили двух молоденьких блядовитых барышень из
эстрадно-музыкального училища. И ждали их к вечеру у меня на улице Ракова.
Денег не было ни копейки. Ни у меня, ни у Торноградского.
А для верной завлекухи барышень обязательно требовались две бутылки
вина типа портвейна "Алабашлы", граммов двести "Докторской" колбаски, триста
голландского сыра, один нарезной батон и небольшой тортик под круто
заваренный кофе с цикорием.
Это был наш профессиональный "боекомплект", который почти никогда не
давал осечек. Но денег на этот привычный набор не было ни шиша...
И тогда нам, в наши с Володькой головы, воспаленные предстоящей
встречей со "свежачком", почти одновременно пришла одна и та же идея.
- Весна... - глядя в окно, задумчиво сказал ученый Вова. - Утром по
радио говорили, что завтра еще теплее будет.
Я надел на свитер старую летную кожаную куртку, которую когда-то
умудрился не сдать при увольнении из армии, и молча стал упаковывать бежевое
пальто в рюкзак.
- Вперед! - скомандовал я своему ученому другу.
И мы пошли в скупку на Садовую. Второй дом от Невского проспекта после
Публичной библиотеки.
Скупочный пункт был оборудован под широким лестничным пролетом, ведущим
с первого этажа на второй обычного жилого дома конца девятнадцатого века.
Там работал маленький старый еврей, вечно пугливо огладывающийся по
сторонам, словно постоянно ощущал себя на мушке антисемитизма. Это ему я
обычно сдавал свои призы, выигранные на разных профсоюзных соревнованиях.
Старик разложил мое роскошное, с потрясающими лацканами бежевое пальто
на столе, обтянутом солдатским шинельным сукном, и сверху, почти вплотную к
моему замечательному пальто, опустил сильную лампу с фарфоровым
противовесом.
Осторожно перекладывая мое бежевое модное чудо на столе, он внимательно
вглядывался в некоторые потертости и, когда увидел слегка оторванный