"Владимир Кунин. Иллюстрации Гюстава Доре" - читать интересную книгу автора

бессовестным враньем: мама умерла в блокаду, а папа в то время был еще жив и
здоров и проживал в другом городе), про то, как в память своих родителей я
поклялся восстановить хотя бы часть нашей довоенной библиотеки, и если,
предположим, "Марьванна" или "Иванпалыч" не возражают, я смог бы освободить
их от всего этого хлама, из которого мне могут понадобиться всего две-три
книжечки, да еще и заплатить им за всю эту кучу сто двадцать... нет! Даже
сто пятьдесят рублей из своей жалкой двухсотрублевой студенческой
стипендии...
К тому времени, когда я выдавливал из себя эту цифру, я уже знал, что
стариковский "хлам" стоит раз в двадцать дороже.
Хозяева этих сокровищ - старушки и старички "из бывших" жалели меня,
себя, трусливым шепотом сообщали мне, как "свои - своему", что вот эта самая
огромная коммунальная квартира, в которой они сейчас занимают всего лишь
одну комнату с окном в темный колодец старопетербургского двора, когда-то
вся принадлежала им и была совершенно отдельной...
А потом, растроганные моим фальшиво скромненьким видом "мальчика из
хорошей семьи" и собственными воспоминаниями о безвозвратно утраченном
прошлом, счастливо соглашались на предложенную мною совершенно жульническую
сумму.
Я же, сукин сын и сволочь, чохом запихивал кучу бесценных книг и
журналов в заранее принесенные специальные рюкзаки, платил несчастным
старикам полтораста рублей и утаскивал эту кипу прямиком в магазин "Старой
книги". Или на угол улицы Жуковского и Литейного проспекта, или в любой из
трех магазинов на самом Литейном. Там я сдавал это все знакомым приемщикам,
те оценивали принесенное мною так, как это было им выгодно, и выписывали мне
накладную в кассу. Из общей суммы у меня высчитывали двадцать процентов в
доход государства и выдавали мне примерно полторы тысячи процентов от
затраченных мной моих жалких средств!
Это я привел в пример самую примитивно упрощенную схему.
Существовали и другие варианты - исполненные подлинного драматизма,
взлета фантазии, непредсказуемых импровизаций и мощного волевого напора!
Такой выезд на "адреc" был сродни блистательному спектаклю одного актера
(это был, естественно, я...) перед одним-двумя зрителями. Впоследствии -
"потерпевшей стороной".
Но рассказать я хотел совсем о другом...
Однажды, не помню уже при каких обстоятельствах, у меня буквально за
копейки в руках оказалась великолепная огромная книга вольфовского издания
середины девятнадцатого века - Библия с иллюстрациями Гюстава Доре.
Гигантская толстенная книжища в темно-красном кожаном переплете, с золотым
тиснением и мрачными, тревожными рисунками поразительного Доре,
переложенными тонким, прозрачным пергаментом.
Я точно знал, что если пойду сдавать эту редчайшую по красоте Библию в
один из букинистических магазинов, там по специальному каталогу цен мне
заплатят за нее восемьсот рублей, вычтут свои двадцать процентов, и на руки
я получу всего шестьсот сорок. Что тоже было бы совсем неплохо. Тем более
что эта роскошная Библия на каком-то лоховом "адресе" мне самому обошлась
рублей в пятнадцать. А магазинный приемщик потом засадит эту Библию
какому-нибудь сумасшедшему собирателю рублей на пятьсот больше, чем выплатит
мне. Но это меня уже не должно было касаться.
- Ты чё? Совсем двинутый? - сказал мне Валька-троллейбусник. - Вали в