"Владимир Кунин. Кыся - 2" - читать интересную книгу автора

довольно скромную должность техника. Жора служил не "Ведущим
конструктором", а просто чертежником. А "Главный врач Четвертого
правительственного управления" Петя полжизни оттрубил терапевтом в
районной поликлинике, напрочь растеряв в ней все знания, полученные еще в
институте. Но вот "Выдающийся музыковед" Арон был, действительно,
хорошим настройщиком и очень неплохо зарабатывал. В Киеве у него был даже
раздельный санузел!
Когда я, в слепой надежде найти хоть какую-нибудь возможность вернуться в
Россию, спрашивал у каждого из них -- не знают ли они Человека, собирающегося в
Петербург, они все в один голос предлагали мне ехать в Киев, с удовольствием
вспоминая -- сколь прекрасен этот город, как хорошо было в нем жить, где их
знала "каждая Собака"!
Поэтому мне были совершенно неясны побудительные причины их переезда в
Мюнхен.
Киевские Кошки были поразительно суетливы и постоянно пребывали в состоянии
полного восхищения собственными персонами. Отожравшись на добротных немецких
продуктах, они, действительно, стали неплохо выглядеть. Морды у них
разгладились, шерсть лоснилась от сытости, и единственное, что можно было бы
поставить им в упрек -- это чрезмерное употребление сладостей и излишне раннюю
полноту, которую я ошибочно принимал за позднюю беременность. А так как я
обычно беременных Кошек не трогаю (я как-то уже говорил об этом), то, как шутит
одна моя знакомая киевская Кошка по имени Циля, я несколько раз
"пролетал, как фанера над Парижем..."
Это у них такая острота. Если перевести ее с южно-русско-еврейского хохмачества
на нормальный московско-ленинградский язык, это будет означать, что я
"ошибался и проходил мимо того, чем мог бы воспользоваться".
Кстати, о Циле. Циля была единственной изящной Кошкой-киевлянкой, сумевшей
сохранить вполне приличную фигурку. Как и все ее приятельницы, она была в
восторге от самой себя и постоянно рассказывала всем о своих победах над
немецкими Котами, не забывая намекнуть, что, дескать, владеет такой техникой
секса, перед которой не устоять даже молодому Тигру. Дескать, она его затрахает
в первые же три минуты. Был бы рядом Тигр -- она бы всем показала, как это
делается!..
Я не испугался Цилиных обещаний и угроз, и тут же влез на нее, чтобы немедленно
испытать на себе всю мощь неведомой мне доселе "техники секса",
способной свести Тигра в могилу.
... Знал ведь, давно уже знал, что ни одной Кошке нельзя верить на слово. Но
такого разочарования не испытывал уже лет сто! Как сказал бы мой Шура Плоткин,
-- "Об технике секса там не могло быть и речи!"
Обычная раздражающая любительская суетня, фальшивое раззевание пасти, якобы
страстное закатывание глаз, взвизгивания не тогда, когда нужно, и полное
неумение чувствовать партнера по траху!
От злости я чуть загривок этой Цили не прокусил. Меня удержало только то, что я
вовремя вспомнил миротворческую присказку Шуры, которую он говорил каждый раз,
когда сталкивался с проявлением любительщины в чем угодно:
-- Знаешь, Мартын, -- говорил в таких случаях Шура. -- В американских салонах
Дикого Запада всегда висела табличка: "Не стреляйте в пианиста. Он
играет как умеет".
Что, впрочем, не помешало мне остаться с Цилей в приятельских отношениях.