"Владимир Кунин. Кыся" - читать интересную книгу автора

ходили, все какие-то порошки шведские покупал для долголетия. Еще года два
назад говорил мне: "Клянусь, Рудик! Миллион долларов сделаю -- и свалю с
судна. Куплю на юге Франции (он по-французски запросто...) маленький кабачок,
домик, и заживем мы с тобой, как белые люди..." Сегодня у него,
по-моему, за третий миллион пошло, а он все не сваливает. Конечно, где мы еще
столько заработаем? Только на нашей русской территории. То -- недолив, то --
пересортица, то -- неучтенка, то -- списание... А на "ченче"
сколько мы имеем?! Ты ему бундесмарки -- он тебе сдачу долларами, ты ему
доллары, он тебе сдачу -- франками... И все по СВОЕМУ СОБСТВЕННОМУ курсу!
Представляешь, сколько мы здесь навариваем?! Это еще при том, что мы всем
поголовно "отмазки" платим -- и кухонному шефу, и кладовщикам, и
старшему бармену, и директору ресторана. А уж командный плавсостав у нас весь
пьет на халяву!
-- Ты извини меня, Рудик, -- говорю. -- Я в этом -- ни уха, ни рыла. Мой вроде
писателем был, и мы с такими делами очень редко сталкивались. Один раз только
мой в газету про что-то похожее написал, так его через два дня отловили на
нашем пустыре и чуть не до смерти изувечили. Я его потом недели две
выхаживал... Ты бы поел чего-нибудь, а, Рудик?.. А то я уже чуть не всю тарелку
сожрал.
-- Ладно, -- говорит Рудольф. -- Подцепи мне вон тот осетровый хрящик.
-- Чего? -- не понял я. -- Какой хрящик?
-- Осетровый. Что, осетрины не знаешь?
-- Нет.
-- Господи... Что же ты тогда знаешь? -- удивился Рудик.
-- Хек знаю мороженый. Зато, когда оттает...
Судя по толстой роже Рудольфа, по его заплывшим, ленивым, нелюбопытным глазкам
-- он о хеке вообще впервые слышал. Поэтому я даже не стал продолжать.
-- Чего тебе дать-то? -- спрашиваю.
-- Вон тот хрящик, -- говорит Рудольф. -- Он у тебя под носом лежит. Запомни --
осетрина самая дорогая рыба! Мы на ней будь здоров, какие бабки делаем... Есть
еще, правда, севрюга, но нам ее в этот рейс почему-то не завезли.
Выцарапал я для Рудольфа хрящик этой сев... Тьфу! -- осетрины... Сам
попробовал. Не хек, конечно, но есть можно. И взялся за ростбиф. А над столом
плывет свой разговор:
-- Куда идете, чего везете? -- спрашивает Бармен.
-- Я водочку "Столичную" в Нюренберг везу, -- говорит Лысый.
-- А я фанеру в Мюнхен к "Сименсу", -- отвечает мой Водила. --
Хотя грузились на одной фирме. У его хозяев, -- и Водила кивнул на Лысого.
При этом известии у меня уши торчком встали, а хвост непроизвольно мелко-мелко
забил по полу.
Рудольф даже испугался:
-- Ты чего?! -- говорит. -- Успокойся.
-- Заткнись... -- шиплю ему. -- Не мешай слушать!
Мой Водила и говорит Бармену:
-- Они меня вместе с тачкой у моих делашей перекупили на месяц, загрузили
фанерными кипами -- полтора метра на полтора -- и вместе с этой фанерой
запродали меня на корню "Сименсу". Я в Мюнхене разгружусь и начну
на этого "Сименса" почти месяц по Германии, как папа Карло,
вкалывать... Да, кстати!.. -- мой Водила повернулся к Лысому. -- Я все хотел
тебя спросить, да в суматохе запамятовал... Чего это твои вино-водочники вдруг