"Г.Ф.Кунгуров. Албазинская крепость." - читать интересную книгу автора

да блеск искры огневой. И полетела судьба Ярофея по ветру, как дым по
небу.
...В утреннем блеске дремала сонная Лена. Ярофей, сидя на пригорке,
подсчитывал огневые и соляные запасы. Прикидывал людские силы. Перед
глазами лица заросшие, ветрами обожженные, непогодой побитые. Сходились у
переносья рыжие, белесые, черные пучки бровей, злобно косились на Ярофея
люди.
"Свирепеют мужики, - думал Ярофей. - То хорошо: с тихонями и пруда не
запрудишь, а свиреп да смел - медведя съел".
Баловал Сенька Аверкеев - колюч мужик, давно примечал Ярофей. Прошлой
ночью Сенька без опаски сбивал народишко: крут, мол, нам, вольным, Ярофеев
присмотр, солон, одна маята. Плывем без пристанища и сгибнем зазря.
...К полудню вернулся Ярофей к становищу. У костра собрался ватажный
круг: Сенька Аверкеев, Кешка Зазнамов, грамотей поп Гаврила, что пристал
еще в Мангазее, ванька Бояркин, давнишние бродяжьи содружники Пашка Ловкий
и Пашка Минин. Решали судьбу, вспотели, охрипли, умаялись. Слово Ярофея -
непреклонное слово: топором не перерубишь, дубиной не перебьешь. Порешили
твердо и по рукам ударили, чтоб дальше не плыть, обосноваться в устье
светлоструйной говоруньи Киренги. Тут и зарубить засеки, поставить
острожек и зазимовать, промышляя кто чем может.
Загремели топоры, стлался над тайгой густой смоляной дым, катилось по
реке эхо и глохло в таежных далях. К осени обосновались, огородились и
зажили привольно.
...Падал желтый лист, одевалась тайга в белесую кухту, падала тяжелая
кухта, и вновь зеленел лист.
Сменялись годы, забылась старая Мангазея.
Бойким и доходным оказалось облюбованное место: и звериное, и рыбное,
и хлебное. Из-за Уральского хребта по сибирским рекам и волокам потянулся
к насиженному месту гулевой, бездомный, обиженный люд. Кто вел его сюда
через неведомые трущобы? Как проведал он о житье привольном, о великой
реке Лене? "Рыба ищет, где глубже, а человек - где лучше". Слухом земля
полнится. Гнала народишко в землю Сибирскую царская да боярская злая рука:
солоно жилось холопскому люду, худо. Растекался он по лесам, бежал в дали
безвестные, счастье пытал свое, долю искал. А Сибирь - земля бескрайная,
богатствами переполнена до краев, всем хватит. Ищи - найдешь, бери - не
робей. Но всему свой удел - белка и та с дерева падает. Счастье людское
редко шагает ровно - все о валежины спотыкается. Быстро обеднели леса;
опустошали их жадно, зверя били безжалостно. Совсем стал исчезать
соболь-зверь, худо добывалась белка, черно-бурая лисица пошла за редкость.
Многие охочие люди, что кровью, потом и удалью добыли заветную Киренгу,
сели крепко на землю. Родила земля обильно.
Разросся острожек, окреп и стал прозываться Сабуровкой. Появились в
нем кривые, непролазные улочки, переулочки: Ярофеевка, Аверкеевка,
Зазнамовка... Поставили сабуровцы с легкой руки из толстенных лиственных
бревен одноглавую церковь в виде горящей свечи. Служил в ней в
пропотевшей, залатанной рясе пропойца поп Гаврила. Но службы вел исправно
и чинно.
В Гнилой долине отыскался соляной родничок; тут устроил Ярофей
соляную варницу. Зажил солью: соль стала давать хлеб, и деньги, и почет
больше, чем соболь хвостатый.