"Яков Невахович Кумок. Карпинский (Жизнь замечательных людей) " - читать интересную книгу автора

- Что? Полтинник! Тьфу, тьфу... Ах ты мотыга! Тьфу, тьфу... Будет с
тебя и двугривенного.
- Нет, полковник, дайте, пожалуйста, полтинник... мне очень нужно.
- Нет, нет... тьфу, тьфу... И не проси. Больше тридцати копеек не дам.
- Ну, хоть сорок... Пожалуйста.
И, получив свое, кадетик удалялся и уступал место следующему".
По тому времени оснащенность лабораторий и учебных кабинетов Горного
была отменной: макеты, колбы, глобусы, препараты, разного рода механизмы,
реторты изготовлены лучшими отечественными мастерами; покупалось
оборудование и за рубежом. Библиотека содержала тысячи томов на европейских
языках, музейум, множество палеонтологических и каменных экспонатов. Особой
славой пользовалась шахта - да, вполне настоящая, хоть и небольшая, вырытая
во дворе. Опускались в нее по узкой лестнице, держа факел; внизу встречал
маркшейдер и вел по галереям, квершлагам, штольням, забоям. В стены были
искусно вмазаны отломки (шурфы) пород, привезенные из разных мест, так что
по ходу экскурсии можно было получить наглядное представление о геологии.
Словом, это было уникальное учебное пособие, каким редко какой институт в
мире в то время мог похвастать.
Преподавался обширный круг общеобразовательных и горных дисциплин,
причем излагались различные, иногда противоположные точки зрения на
природные явления. Например, в химии противостояли друг другу две теории:
унитарная и дуалистическая (согласно первой вещество имеет целостное
строение, а химическая реакция и формула дают лишь относительное
представление о составе вещества; согласно второй все тела имеют
двойственное построение, подобно окислам и солям). Так вот, органическую
химию читали по дуалистической системе, неорганическую - по унитарной.
Впоследствии Карпинский весьма одобрительно отзывался о такой методе
преподавания: она вводила ученика в атмосферу научных споров. В геологии
властвовали две концепции: нептунистов и вулканистов. "Все из моря" и "все
из огня" - так упрощенно можно передать главный тезис каждой из школ, между
ними происходили ожесточенные дискуссии. Слушателям Горного преподносились и
та и другая теории.
Излагались учения Кювье и Ламарка; первое отдавало апокалипсизмом
("теория катастроф"), во второй сильны начатки эволюционизма. Наконец,
широко обозревались труды Лайеля, гениального натуралиста и систематика.
Как видим, Горный давал разностороннее и солидное образование; добавим
сюда музыкальные репетиции и вечера (именно в эти годы у Карпинского
зарождается интерес к музыке, позднее переросший в страстное увлечение),
посещение театров и художественных выставок. Летом для кадетов,
затруднявшихся выехать к родным, снимали дачи в Парголове: на досуге много
читали, музицировали и занимались с репетитором иностранным языком. В
огромном парке графа Шувалова практиковались по геодезической съемке; в
последний день каникул парк иллюминировался, и практиканты устраивали
гулянье с концертами и танцами для парголовской молодежи. Александр был как
раз из тех кадетов, которым добираться к родным было затруднительно, -
парголовские каникулы многое ему дали.
Но замкнутая среда, дисциплина, наказания (даже розгами!), строевая
муштра не потворствовали ли появлению дурных наклонностей у ребят? Совсем
напротив! Горный в этом смысле заведение примечательное: "Все неприглядное в
нравственном отношении, как-то: заискивание, лесть, ложь, скупость,