"Владимир Куличенко. Клуб города N (Мистическая повесть)" - читать интересную книгу автора

саду у Никитского спуска. Клуб города N".
"Не идти? - сразу решилось. - Скажу как на духу, почтенные господа, - я
вас не знаю и знать не желаю!"
В назначенный день я долго собирался, раздумывал, но знал, что пойду.
Не прийти - означало отложить разрешение загадки, и без того безмерно
затянувшейся, оставить не проясненными вопросы и не сказать тому или тем
навязчивым шутникам, что я покорнейше прошу оставить меня в покое.
Было мглисто. В парке над аллеей клонились мокрые ветви. Я рассеянно
прохаживался у чугунных ворот, по временам отжимая крышку хронометра, - я
намеревался ждать не дольше пяти минут. Неожиданно над самым ухом оглушил
зычный голос:
- День добрый!
Я оборотился и произнес с неудовольствием и пренебрежением, которых не
хотел скрывать:
- Это вы мне, сударь?
- Вам, Павел Дмитриевич, - ответил гренадерского роста черноусый
мужчина с пунцовым набрякшим лицом.
Тон его голоса был грубоватый, глаза стальные, не лишенные живого
блеска, смотрели настороженно, затаенно. Одет он был не то чтобы нелепо,
неряшливо, а попросту курьезно: бобриковое, в сальных потертостях, пальто,
распираемое вислым животом, крохотный клоунский котелок на макушке, галоши,
натянутые поверх лакированных туфель, довершала несуразный наряд трость,
казавшаяся хворостинкой в могучей руке. Вяло ухмыльнувшись, господин дал
понять, что он плевать хотел на то, какое произвел впечатление.
- С кем имею честь?
- Ну, имя мое вам, видать, ничего не скажет, а ежели вам так желается,
- Трубников Иван Демьянович, здешний мещанин, православный, 43-х лет, а
больше вам про меня ничего не надобно ведать, - он пожевал толстыми губами,
вызывающе усмехнулся.
- Не испытываю интереса к вашей персоне, - произнес я с известной
резкостью, - однако хотел бы разузнать причину, по которой столь длительное
время...
- Понятно, - отозвался он. - Вы не серчайте, Павел Дмитриевич, тут дело
сурьезное: больные люди на свидание с вами меня отрядили.
Я вскинул брови.
- Что за люди?
- Из клуба больных контрактурами, - он замолк.
После паузы я, пребывая в той стадии изумления, которая граничит с
растерянностью, пробормотал:
- Впервые слышу о таком клубе... К тому же, сдается... - и неуверенно
глянул на него.
- Здоров, - подтвердил он, мотнул головой и прихлопнул ладонью
съехавший на ухо котелок. - Здоров как греческий Геракл, но близкие мне
люди, чьи судьбы связаны с моей, имеют несчастье быть в числе тех, кого
поразила ужасная хворь. Помня о милосердии и сострадании, я не мог отказать
им в участии. Надеюсь, Павел Дмитриевич, не откажете и вы.
- Что имеется в виду?
- Мы читали вашу статью в "Военно-медицинском журнале" и наслышаны о
вашем методе.
- Это не метод, а всего только опыт, если ходите, наблюдение, из