"Андрей Кучаев. Темная сторона любви (Рассказы) " - читать интересную книгу автора И вот опять на моей дороге, спустя много лет, уже на западе
Германии, повстречался белый шпиц. Вернее, его разросшаяся копия. Меня подмывало зайти в магазинчик, но я не решался: рыжая мадам не располагала к праздной беседе, а покупать у нее мне было нечего, да и денег лишних не было, - я ведь был "осси", то есть принадлежал к немцем "с востока", которых приняли на свою голову с благословения вашего Горбачева западные собратья. Я и переехал на Запад в поисках работы, сразу после смерти жены - она умерла от лейкемии за день до воссоединения: мечтала о нем, как о втором пришествии, не дождалась, а я - кому было и при коммунистах непыльно - дождался, но не особенно ликовал с остальными у стены. Все-таки овдовел. Хотя, если честно, я не то чтобы плакал после потери любимой супруги, - я смеялся от радости, что освободился от этой зануды, но все относили мое ликование на счет сноса стены. Эйфория в стране быстро кончилась вместе с новыми деньгами. Высокооплачиваемой работы для дизайнера с востока не было. Безработица нарастала, я никак еще не вписывался в здешнюю "западную" жизнь. В тот городишко на Руре я угодил, соблазнившись приглашением, которое на деле оказалось ловушкой для доверчивых: работа в одной маленькой фирме, которая принадлежала турку, хитрому и скупому. Под видом оформления он заставлял не только вырезать из металла и пластика торговые вывески на заказ, но и гонял монтировать их на фасадах магазинов и лавок. В холод и дождь, на высоте и с кувалдой. Я привык работать в тепле, в бюро, за кульманом или чертежным столом. Но пока ничего не подворачивалось, я ходил злой, со сбитыми пальцами и клял и город, и западных "собратьев". Не я один оказался здесь на западе в положении человека второго сорта. работе, всегда доступной на бывшем "востоке". Да вы, вероятно, в курсе. Где она, голубая мечта - любая работа под рукой каждый день, как это было при Хонеккере? Хотя в другой части, бывшей ГДР, и работы было меньше и платили теперь еще меньше. Для зажиточной хозяйки модной лавки, владелицы собаки, японского джипа у дверей и, думаю, шикарного дома, я был вроде вас - нежелательный беженец с востока, если не хуже! Дожили, как говорится, - я был для своей немецкой "землячки" хуже любого эмигранта! И меня это злило - ведь мы были одной крови, жили в одной стране, перенесли тяготы одной войны. Я, повторяю, был злой тогда. Очень злой... Злой, "как собака", если хотите! Шпиц интересовал меня все больше и больше. Так тянет запретное. Так "смертное манит", - как подобную тягу сформулировал в рассказе с таким же заглавием Борис Вогау, немец по национальности, известный у нас и у вас как Борис Пильняк. Не удивляйтесь, я учился в университете во Франкфурте на Одере, захаживал на лекции на факультет славистики, где существовали русское, польское и украинское отделения. Если уж всю правду - когда-то у меня была и "веселая вдова" из Польши - мы ходили друг к дружке в гости через мост, пограничники смотрели на это сквозь пальцы. В "советский" период к тому же поощрялся интерес к русскому языку. Но здесь, в западной глубинке, я был бы белой вороной, скажи я, что читал Мицкевича и Пильняка на их языке, хотя и со словарем. Вот вам и "тевтонский дух"! Ну, кто из вас читал "Дзядры" Словацкого в |
|
|