"Андрей Кучаев. Темная сторона любви (Рассказы) " - читать интересную книгу авторапринесенный мне компот, деланно отказываясь и приговаривая "ядовитый
какой-то", а соседи смотрели на нас во все глаза: перед ними просто разворачивался отрывок из фильма под названием "Низвержение", который тогда вышел на экран. Дети Геббельса и сама Ева Браун у постели едва не кастрированного Гитлера - когда-то в моем лице находили сходство с этим персонажем мои недоброжелатели. Особенно если я худел и отпускал под носом усы, которые как раз в тот момент и отросли. Когда я вышел из больницы, я старался не ходить больше мимо той лавки. Но однажды не выдержал и бегом кинулся к ней. К стеклу витрины было прилеплено объявление о сдаче внаем помещения в шестьдесят с чем-то метров. Рыжей и след простыл. Шпица через стекло рассмотреть мне, разумеется, не удалось. Наверное, забрала с собой или выкинула. На голом полу внутри валялись малярная кисть, валик для краски, стояла стремянка и ведро с тряпкой, а в стороне лежала зеленая стеклянная искалеченная рука, похожая на лапу дохлой курицы. На осиротевшей вешалке, которую рыжая всегда выносила на улицу с товаром подешевле, висел собачий ошейник с мощным добротным витым поводком. "Недешевая вещь, а вот забыли..." - только и подумал я. Примерно через полгода меня через биржу труда пригласили в Прагу на некое мероприятие, которое можно назвать съездом промышленных дизайнеров по обмену опытом. Проблема объединила Восток с Западом. А в моем случае сработали мои ухаживания за чиновницей из отдела по международным связям в городской управе. Устроители обещали оплатить проезд и гостиницу, потому я заказал номер в "Опера-отеле" и билет в спальное купе международного экспресса. было рассчитано на троих, но я, покупая билет, плотоядно и беспочвенно мечтал встретить там попутчицу, причем я рассчитывал на дорожный роман без помех со стороны возможного третьего пассажира. Судя по всему, я поправился окончательно, и отсутствие женщины в моей жизни уже тяготило меня. Разумеется, я ограничивался нелепыми фантазиями, ловелас из меня никудышный. Фантазия о возможной попутчице и романе в тесноте купе - это была чистая, взятая с потолка фантазия... Купе встретило меня полумраком, белыми застеленными диванами, скатертью на откидном столике, глазком ночника и минеральной водой в зеленой бутылке. За окном пока стоял холодный синий с белым вокзал моего городка. Почему-то абсолютно пустынный в этот, обычно еще не безлюдный, час. Я начинал нервничать. Словно и вправду ждал некую торопящуюся ко мне таинственную подругу. И она пришла. Первое, на что я уставился, была роскошная, белоснежная, "платиновая" лиса у нее на шее. Такого белого и такого совершенного меха я никогда не видел. Женщина устало рухнула на диван напротив и закрыла глаза, оставив зеленые тени вместо глаз и черную в полутьме рану рта для моего восхищенного созерцания. Так, с закрытыми глазами, она стянула с рук перчатки, роскошные перчатки из шелковистой кожи, отливающей синевой в свете ночника: они в немом ожидании успокоились на столике, куда она их бросила, словно откинула прочь сами руки. Лиса легко стекла с ее плеч на подушку. Под потолком зажегся красный огонек жидкокристаллического диода. Злобный одинокий глаз. Ему подмигнули глаза из белой шкуры платиновой лисы. Оба разом. |
|
|