"Андрей Кучаев. Темная сторона любви (Рассказы) " - читать интересную книгу автора

Мне стало неприятно. Хотя сбылось немыслимое и вожделенное - напротив
сидела рослая, роскошная женщина, насколько позволяло рассмотреть ее
освещение и мое волнение, тяжело туманившее глаза.
Женщина попросила помочь ей снять высоченные сапоги. Я смог убедиться,
что ноги ее, тяжелые и налитые, позволяют руке слегка утонуть в их мягких
частях. Стягивая змеиную кожу, я упирался в податливый шелк, как когда-то у
подножия стремянки.
Кондуктор проколол наши билеты, многозначительно, как мне почудилось,
посмотрев по очереди на нас обоих. С женщиной они обменялись информацией о
работе ресторана. Сухой и неправдоподобно длинный, он извинился и ушел, всей
спиной обозначая суровое предостережение, смешанное с двусмысленным
поощрением. Женщина как-то обреченно, резким движением защелкнула замок на
двери купе. Я обескураженно запыхтел. Опять обходились со мной без особых
церемоний. В окне нерешительно дернулся и поехал немой вокзал.
Это движение перрона спокойно напомнило мне, что перемещение - мое
нормальное состояние, что у меня нет станции назначения. Я за свою жизнь
только и делал, что менял места жительства: сначала в поисках приюта для
пожилых, чтобы пристроить мать, пока она была жива, потом в поисках работы,
всегда временной: как работника меня редко терпели дольше испытательного
срока, может быть, из-за моих "художественных" пристрастий и в поведении,
разговорах и даже манере одеваться и держаться в обществе коллег, так что
уместнее было бы, наверное, скрывать от людей эти мои склонности. Мы,
художники-оформители, как врачи, зубные техники и ювелиры, составляем
закрытую корпорацию, надо уметь войти в нее и удержаться. А я терпеть не мог
филистерских замашек коллег. Уйти на свободные хлеба, стать вольным
художником и заняться всерьез живописью у меня не хватало пороху. На лбу у
меня, я чувствовал, словно было написано: "осси", перекати-поле, человек без
дома и семьи, корней и твердых правил, - короче, тип вроде вас, так что вы
должны понимать... К тому же я теперь почти искренне жалел о крушении стены
и воссоединении, то есть был для многих еще и левым, чуть ли не скрытым
коммунистом!
Отец уехал давно в Австралию с новой семьей, сестра раньше писала на
Рождество из Канады одну открытку в год, а с введением в обиход
Интернета и ту не посылала мне больше... Даже близкие чурались меня.
Так что я заранее приговаривал себя к фиаско при общении с женщинами.
Я постарался успокоиться и заставил себя уставиться в окно. Спутница
извинилась и через минуту в полутьме, на расстоянии дыхания засветились
невнятно белые и розовые пятна, а еще через минуту послышалось щелканье
резинок и кнопок. Что-то большое и очень теплое почти вплотную приблизилось
к моему лицу, так что при желании я мог дотронуться губами до матовой
белизны. Потом, задев меня по носу, теплое привидение вышло, грохотнув
дверью.
"Неужели пошла в ресторан?"
Ресторан мне никто не предлагал оплачивать, я засел за бутылкой
казенной минералки коротать вечер. Он тянулся, мне казалось, бесконечно,
хотя от силы прошло не больше четверти часа - время, необходимое немецкой
женщине для приведения себя в порядок перед сном, если она не сидит за
столиком с попутчиком посолидней...
Я не выдержал взгляда оранжевых глаз с дивана напротив и прилег.
Потом мне надоело дремать в неудобной позе, я разделся и залег под