"Инна Кублицкая, Сергей Лифанов. Приют изгоев " - читать интересную книгу автора

Недоросль, не дождавшись ответа, сказал спокойно и рассудительно:
- Надо или не обращать на издевательства внимания, или драться - одному
против всех.
- Драться? - усмехнулся Батен. - Задавят массой.
- Значит, драться не надо, - рассудил парень.
Батен вдруг понял, что этот парень смотрит на него свысока. И это
надменное небрежение вызвало в нем приступ раздражения. Ишь ты, выискался
учитель! Какой-то неизвестный сопляк-недоросль, деревенщина приграничная.
- Как тебя зовут? - напряженно спросил он.
- Аламак Менкар, - спокойно ответил парень и, помолчав, добавил: - Если
хочешь, я передам твое письмо. Надежнее будет, чем отсюда посылать.
От неожиданного предложения Батен даже онемел.
- Мне... некому писать, - помедлив, ответил он.
- Бывает, - легко согласился парень. Он еще раз оглянулся. Вдруг -
сразу - его лицо изменилось, невозмутимость покинула парня, уступив место
порывистому возбуждению. - Хочешь очень хороший совет, - чуть не шепотом
сказал он. - Очень хороший!
- Какой? - Батен понял, что совет будет действительно хорошим, но
связанным с риском.
- Дождись ночи и ползи вниз, к поморникам. Раз у тебя в самом деле,
никого близких нет, им, - он кивнул в сторону строений заставы, - будет все
равно, что ты умер. Зато живым останешься.
- Нет, - сказал Батен помолчав.
- Здесь тебя убьют. - Лицо Менкара снова стало бесстрастным.
- Это слишком похоже на дезертирство.
Менкар чуть усмехнулся.
- Оставайся, только это самоубийством будет.
- Я не могу поступить так. Я офицер, - тихо сказал Батен.
Менкар, не говоря больше ни слова, повернулся и пошел прочь.
- Меня здесь убьют, - прошептал Батен ему в спину. Сказано это было для
себя.
Его здесь и в самом деле убивали. Батен ощутил это сразу же, как попал
на заставу. Он был в деревне единственным дворянином - не считать же в самом
деле отобравшего его сотника, начальника заставы. Или медовара Аламака
Акрукса. Или этого, Ал'амака Менкара, который даже и не служил здесь, а
просто околачивался по окрестной родне, ожидая, пока выйдет его срок
отправляться в училище.
Рекруты - крестьяне и мещане, по происхождению нездешние, впитавшие
почтение к дворянскому званию с молоком матери, - были с ним сдержанны и
осторожны. Хотя некоторые из них и поддавались на подстрекания урядников, но
все это были мелкие уколы по сравнению с тем, как вели себя местные.
Солдаты, составлявшие большую часть гарнизона заставы и призываемые из
краевых крестьян, служили не двадцать пять лет, как по рекрутской
повинности, а два года и потом периодически призывались на военные сборы до
шестидесятилетнего возраста. Жили они здесь вольно, помещиков не знали,
дворян презирали, а потому вели себя с Батеном заносчиво и нагло. Именно они
более всего и досаждали ему: оскорбляли и задирали на каждом шагу,
провоцировали на драку, но пока что и пальцем его не касались, соблюдая не
то неписаный закон, не то негласный кодекс чести. Батен, впрочем, не
обманывался на этот счет - напряжение нарастало, и как-то оно должно было