"Инна Кублицкая, Сергей Лифанов. Приют изгоев " - читать интересную книгу автора

всего к Обрыву, - две казармы; но для нынешнего гарнизона и одной было более
чем достаточно, так что вторую, чтобы без дела не ветшало строение, отвели
под школу и интернат для мальчиков с окрестных хуторов. Обязательная для
всех военных поселений больничка, где мающийся без особого толку среди
здорового народа в здоровой местности хирург пользовал коров и лошадей - и
тут, надо признать, дела ему не хватало; а вот приданный ему фельдшер со
скотом возиться считал ниже своего достоинства и на досуге не без ущерба для
своего здоровья экспериментировал с настойками и наливками. Был также
предписанный артикулом постоялый двор, работавший, правда, исключительно по
праздникам, когда со всей округи съезжались со своими семьями
краевики-отставники. Здесь устраивались танцы, где цветущие девицы, все в
шелковых лентах и вышитых бисером платьях, постреливали озорными глазками на
молодых незнакомых краевиков, призванных на сборы; здесь закручивались лихие
сельские романы, неизменно кончающиеся или помолвкой со скорой свадьбой, или
несчастным случаем, постигающим незадачливого соблазнителя; здесь же
дегустировались фельдшерские настойки и наливки, а также выпивалось
немереное количество дом сдельного, пива и браги, свой рецепт которых был в
каждом приличном доме, и, увы, мереное количество хмельного меда, старинный
секрет которого заботливо оберегался в семье отставного секунд-майора
Аламака Акрукса, а прочие даже и не брались за это дело, чтобы не портить
исходный продукт.
Край Земли оказался совсем не таким, как о нем писалось в книгах.
Бездна была, но ее не ощущалось: стоя на гребне Обрыва, Батен видел только
небо - бескрайнее, не ограниченное полосой горизонта, ярко-синее в зените и
белесовато-голубое ниже. С опаской подползая к краю Обрыва, Батен смотрел
вниз, туда, где далеко внизу виднелись какие-то черточки, плывущие по
сизоватому небу, и догадывался, что черточки - это лодки, а пятнистое, с
некоторой прозеленью, небо - это море Таласион из древних сказок, которое
сейчас называлось Потаенным или Великим Океаном.
- Ты не очень-то там ползай, - услышал он однажды у себя за спиной
голос. - Упадешь, так пока до дна долетишь - состаришься.
Батен обернулся и встал на ноги. Говоривший, мальчишка-недоросль явно
из местных, стоял шагах в десяти и смотрел на Батена равнодушно, без злобы,
но и без приязни. Точно так же он мог рассматривать, например, какую-нибудь
диковинную тварюжку.
- Ты у Края не очень-то ходи, - вновь заговорил мальчишка. - Не мое
дело с советами лезть, но ты бы поостерегся. Скинут тебя с Обрыва - костей
не соберешь, а даже если зацепишься за что по дороге, все равно наверх
подняться не дадут - обзовут рыбоедом, а рыбоедам, сам знаешь, в Империю
хода нет. Доказывай потом, что ты благородный, да кто тебя слушать будет?
Это были первые нормальные человеческие слова, с которыми обратились к
нему на заставе. До сих пор Батен слышал только приказы, насмешки и
оскорбления.
- Спасибо за совет, - ответил он настороженно.
- Да мне что. - Парень пожал плечами. Он оглянулся на проходящих в
отдалении людей. - Я-то через неделю отсюда уезжаю. В юнкерское училище.
Отец говорит, нас, краевых дворян, там не любят и издеваться будут
смертельно. - Он помолчал и выжидающе поглядел на Батена.
Тот не ответил. Просто не знал, что сказать: сам он с краевиками до
ссылки не сталкивался. А слухи... Мало ли что говорят.