"Инна Кублицкая, Сергей Лифанов. Приют изгоев " - читать интересную книгу автора

голосом и с издевательской укоризной покачал Толовой.
Батен продолжал стоять с каменным лицом.
- Ну что ж, - констатировал сотник, складывая бумагу. - Добро
пожаловать на Край Земли, господин бывший поручик!
Батен продолжал стоять не шелохнувшись, а к сердцу подступило тревожное
ощущение - предчувствие большой беды и бессильной безнадежности.
Точно как тогда...
...Он вспомнил тоскливый взгляд жены, когда она, едва узнав о
случившемся, прибежала к нему на гауптвахту и умолила начальника караула на
не предусмотренное уставом свидание, вспомнил темное лицо тещи, которая
мрачной тенью стояла за спиной жены и смотрела на него, совершенно по-бабьи
прижав сухую ладонь к щеке. Вспомнил, как она, прощаясь, сказала негромко:
- Ты уж не обессудь, зятек дорогой, но я Альрише другого мужа
подыскивать буду. Разжалованный да сосланный на Край Земли - все равно что
мертвец, а мы с ней теперь считай что одни на свете, одним нам разве что в
нищенки подаваться...
Он тогда ответил помертвевшими губами: "Да, пусть выходит замуж", и
подмахнул подсунутый тещей документ, дававший разрешение на развод его жене
Альрише, дочери Альфарга из Мира-ха. Подумав, на обороте бумаги он написал
распоряжение управляющему Шеатом, предписывающее все доходы с деревеньки
отправлять госпоже Альрише. Невелики доходы с Шеата, так ведь и от Мираха
тоже прибыли мало, немножечко да еще немножечко - будет на что прожить двум
дворянкам.
Старик-солдат по дороге сюда рассказывал, как здесь любят бла-ародных -
над кем еще можно всласть поиздеваться, как не над разжалованным и сосланным
офицером? Самые опасные и грязные работы - в первую очередь, поощрения и
увольнительные - в последнюю. Офицеры здесь почти все местные, из краевиков,
столичных щеголей не любят, а честь дворянскую понимают по-своему. Была бы
еще война или на худой конец стычки с контрабандистами - так нет же, все
тихо на Краю Земли. Контрабандисты обмельчали, сторожевые обленились.
Выслужиться хотя бы до унтер-офицерского чина здесь невозможно - разве Богов
молить, чтобы полк послали куда-нибудь в Лесное Пограничье живого дела
попробовать.
Застава, куда они прибыли через два дня и где Батену предстояло
провести остаток своей жизни - он что-то не слышал, чтобы хоть кто-то из
разжалованных офицеров возвращался с Края Земли, - располагалась милях в
сорока на северо-восток от форта. И никакой Ограды здесь не было. Ограда
оказалась обыкновенным очковтирательством; она существовала лишь в виде
отдельных и относительно коротких отрезков возле фортов. Здесь же, вдали от
фортов, а значит, и от бдительного ока нечастых инспекций, не было ничего,
кроме лугов, редких кривых деревьев и стелющегося по Краю Земли до самого
Обрыва кустарника. Правда, в иных местах, если приглядеться, видны еще были
остатки Ограды - торчащие из травы истлевшие пеньки, - все, что осталось от
легендарных времен.
Да и сама застава оказалась обыкновенной деревней, каких много в
юго-восточных нагорьях - с добротными избами, где жили семейные офицеры, с
домами попроще, где жил прочий краевой люд, с огородами, заботливо
обсаженными вишневыми рощицами, чтобы не зародился случайно овраг да не унес
вниз изрядный кусок земли, жирной и тучной на удивление. Отличали заставу от
прочих деревень разве что несколько казенного типа зданий, стоящих ближе