"Инна Кублицкая. Год грифона (вторая книга странствий Карми)" - читать интересную книгу авторачто услышанные слова. На два голоса зазвучала среди полей древняя песнь о
том, как луговая пичуга жаловалась богине Айохо Палло Сабви, что гнездо ее затаптывают табуны диких лошадей. - А есть еще одна песня, тоже старая, - воскликнул Ашар, воодушевленный сложившимся дуэтом. - Она о Ваору Тунву и Сангави Толнэй Эсад. - Не эта, что начинается - "Смелый воин..."? - Да, ты знаешь? - И Ашар запел торжественно: "Смелый воин, грозный всадник Танву-Ларо э Ваори..." Карми подхватила, смолкая тогда, когда песня велась от имени легендарного героя и, в свою очередь, в одиночку ведя те строфы, где речь держала премудрая красавица Эсад. - Святые небеса! - проговорил Ашар, когда песня кончилась. - Да откуда ты эту песню знаешь? Она ведь не из деревенских, девочка моя. - Ну что тебе с того, откуда знаю, - с внезапно вспыхнувшим раздражением ответила Карми. - Знаю - и ладно. Что ты все допытываешься, дед? - Ты не девка, а дикая лаангри, - с усмешкой отвечал певец. - Хорошо, не буду тебя спрашивать, Карми-лаангри... И так они шли сначала по Ирау, а потом по северному Горту, распевая песни, получая за это еду и деньги от слушателей и разучивая новые мелодии. Конечно, Ашар знал песен куда больше, чем Карми, и самых разных: господских и простонародных, городских и деревенских; зато Карми помнила много стихов из старинных книг и пела их то на знакомые мотивы, то на новые, придуманные на ходу. Порой Ашар поддразнивал ее наскоро сочиненной песенкой о лаангри по имени Карми, диком зверьке, который кусает всех, кто уютной норке, потому что сыт... Песенка была без конца, и в ней появлялись новые куплеты, и оказывалось, что лаангри по имени Карми - зверек ленивый, и неутомимый в ходьбе, и очень любящий сладкое, и умный, и сердитый - и все это в зависимости от обстоятельств. ...Недалеко от города Лорцо их остановил важный господин, возглавлявший отряд, сопровождающий крытую повозку, в которой, судя по всему, ехала знатная дама, жена этого господина. Ашар поклонился почтительно, но не забывая и своего уважаемого всеми положения; Карми поклонилась ниже. - Знаешь ли ты балладу о даме из замка Кассор? - Знаю, господин, - поклонился Ашар. - Прикажешь нам спеть ее? - Да, - отозвался господин. - И если хорошо споете, награжу по-царски. Хорошо петь, считается по-майярски, - это значит петь так, чтобы слезы катились из глаз слушателей; в Майяре всегда любили трогательные грустные баллады, и певцы непрерывно сочиняли новые - еще более слезоточивые. Ашар, сняв лютню с плеча, глянул на Карми. Карми кивнула; эту балладу она помнила. И ее одинокий голос, печальный и звонкий, начал выпевать незатейливую мелодию. Ашар подпевал ей, помогая в конце строф, когда чувствовалось, что Карми не хватает голоса, или же пел те строфы, где требовался мужской голос - и тогда уже Карми подпевала ему, сплетая два голоса - густой гулкий Ашара и свой, чистый и ясный - в причудливый рисунок двухголосья на кэйвеский лад. |
|
|