"Инна Кублицкая. Год грифона (вторая книга странствий Карми)" - читать интересную книгу авторавыпустил ее из рук.
- Посмотрели? - резко спросила девушка, налюбовавшись на остолбенение разбойничков. - Теперь сложи все обратно как было, живо! Тот, что обыскивал сумку, торопливо уложил хокарэмскую одежду; второй в это время пятился, отодвигался от опасности, которую сам на себя вызвал. Девушка забрала свою сумку, повесила на плечо и не оглядываясь пошла прочь. Подобные инциденты неизбежно могли повториться и в дальнейшем; девушка задумалась, ища выход из этой неприятной ситуации, но ничего не удавалось придумать, пока на одном из перекрестков она не увидела неспешно бредущего к югу странствующего певца. Девушка догнала его и объявила: - Я иду с тобой. - Куда? - полюбопытствовал удивленный ее появлением певец. - Не все равно, куда? - отозвалась она. - Главное, нам по дороге. - Как тебя зовут, дитя? - спросил ее певец. Это был невысокий старик, одетый в небогатую, но новую и чистую одежду, с кэйвеской лютней за плечом. - Тебе-то что за дело? - раздраженно ответила вопросом девушка. Она шагала рядом со стариком; такой спутник ее устраивал - грабители не нападают на певцов, даже на богатых: певцов охраняет обычай. - Мое имя Ашар, - сообщил старик. - В этом нет тайны. А ты знаешь какие-нибудь песни? - Знаю, - буркнула девушка. - Спеть тебе? - Не надо, дикая моя лаангри, - ответил он. - Похоже, ты не в том Девушка между тем подумывала, что напрасно она нагрубила, отказавшись назвать свое имя. Но, с другой стороны, какое же имя назвать старику? Савири или Сава? Но первое имя - явно вельможное, а второе - явно сургарское. Сэллик, как назвал ее Ролнек? Не нравилось ей это имя, да и не следовало, пожалуй, его упоминать. И тогда она вспомнила еще одно имя, а точнее прозвище. - Можешь называть меня Карми, дед, - проговорила она. - Это катранское имя? - полюбопытствовал старик. - Это прозвище, - отозвалась она. Старик замурлыкал какую-то песенку, а Карми, слушая его, вдруг вспомнила, что уже почти полгода ей не приходило в голову что-то напевать. Наоборот, слишком часто она ловила себя на том, что у нее крепко стиснуты зубы. А Стенхе, помнится, говорил: "Если женщина не поет, значит - она больна", и она подумала: "Наверное, болезнь не отпустила меня". Чтобы пересилить эту дурацкую хворь, Карми и стала старательно подпевать старику. Певец, поощренный поддержкой, негромко завел другую песню, а потом и третью, но эту третью Карми никогда не доводилось слушать, и она примолкла, вслушиваясь. - Это новая песня? - спросила она с сомнением. - Это очень старая песня, - ответил певец. - Ее уж и редко кто помнит. - Повтори начало, - сказала Карми. И когда певец начал первую строфу, стала подпевать, вспоминая только |
|
|