"Игорь Куберский. Американочки" - читать интересную книгу автора

читать лекции у вас в университете или еще где-нибудь. Скажи, что ты об
этом думаешь?
В Мексике у нее жили младшие брат и сестра. Родители умерли. Впрочем, они
были в разводе. Отец был веселый, эксцентричный, неугомонный- всю жизнь
перебирался с места на место. Крис вспоминала, как однажды они всей семьей
накануне Рождества отправились в супермаркет за подарками. Отец увидел на
витрине настоящие наручники и попросил их у продавца. Хотя они не
продавались, а висели для интерьера. Он защелкнул их на себе, проверяя,
действуют ли. Пригрозил детям, что теперь за плохие отметки в школе будет
приковывать к письменному столу. Все посмеялись, включая продавца. Потом
оказалось, что к наручникам нет ключа и их не открыть. Собрались все
продавцы, а потом все руководство магазина, включая технический
персоналэлектрика, водопроводчика и пожарного. Никакого результата. Отца
повели в кабинет директора, чтобы вызвать кого-нибудь из полиции. Он- в
наручниках.
За ним целая толпа. Многие решили, что это поймали вора.
У директора отца угостили виски с содовой, чтобы он не волновался, а их -
кока-колой. Приехавшая полиция поначалу не разобралась и хотела вправду
арестовать его. Потом действительно пришлось отправиться в участок, потому
что наручники все не открывались. Это была какая-то старая, вышедшая из
употребления модель.
В наручниках отца увезли домой. Сказали, что пришлют специалиста. Машину
вела мама и всю дорогу ругала отца. Она уже устала от его выходок....
Потом из полиции позвонили- никого не могут найти. Так отец и встречал
Рождество в наручниках. Мама плакала. У нее еще никогда не было такого
Рождества. Потом уже после Рождества специалист все-таки нашелся, приехал,
и в один миг наручники распались. Оказалось, что он русский. Отец еще со
Второй мировой войны знал несколько русских слов.
Кристина помнит, как что-то тогда перевернулось в ней.
- Ага,- сказал я,- а теперь явился я, чтобы снять с тебя твои наручники.
- Да,- засмеялась она.- Ты правильно понял эту историю. Только все-таки
будет лучше, если ты отдашь мне ключи.
Когда мы лежали, она поднялась надо мной, провела пальцем по моим бровям,
губам:
- Знаешь, я себя не узнаю.
- Почему?
- Я не хочу, чтобы ты отдавал ключи. Пусть они будут у тебя.
Мы договорились, что Фрэнк пока ничего не узнает- чтобы мы могли
беспрепятственно встречаться оставшееся время. Мы договорились, что она ему
скажет, когда я уеду. Скажет, оформит документы и прилетит ко мне. Или же
пригласит- в зависимости от того, что быстрее. Я не заикался о том, чтобы
каким-то образом остаться здесь. Получалось, надо расстаться, чтобы быть
вместе. К тому же чувство было таким полным и острым, что хотелось убежать
от него, оставить на потом, зарыть, как клад, до лучших- наших- времен.
Господи, что такое любовь? Крошечный сверкающий бриллиантик, брошенный на
огромную чашу весов, а на другой чаше- вся жизнь Кристины, прожитая без
меня, ее первый брак, и жизнь ее отца, и Фрэнк, и Новая церковь, и вся
Америка с голубыми зеркальными стенами банков, по которым плывут отраженные
облака.
Она приезжала ко мне утром или вечером, выкраивая время тут и там, и мы