"Игорь Куберский. Американочки" - читать интересную книгу автора

услышанное. Крис следила за нашей беседой и, похоже, была мною довольна.
Сорокалетний удачливый хек моржовый по имени Боб, с идеальным пробором
волос и белоснежными манжетами сорочки, из которых он то и дело, сверкая
гранями запонок, автоматически выдвигал, словно для боя, свои загорелые
волосатые лапы, тоже следил- но за собой. Он себе нравился. Ему нравился
его кабинет, его стол, его кресло, его банк, его счет в банке. Ему все
удалось- он был моим антиподом, хотя и не знал этого. При этом он
поразительно- по старику Карнеги- был доброжелателен и корректен,
сопровождая почти каждую свою фразу рефреном "не правда ли?", словно давая
нам с Крис образцово-показательный урок работы с потенциальным клиентом.
Младшая служащая банка, потупленная мулаточка с обводами скаковой лошади,
гарцуя, принесла нам кофе со сливками, и по тому, как вице-президент
заставил себя не посмотреть ей вслед, я понял, что он с ней спит, хотя и не
с ней одной. В ином измерении и я бы заторчал на мулатке, но, похоже,
теперь меня возбуждала лишь недвижимость.
Интересное кино- пока я сидел у него кабинете, я был выше всех прочих
служащих, а выйдя, стал равен им, пока не переместился в кабинет Кристины,
где снова обрел некий дополнительный статус. Нет, размышлял я, изучая
вытащенную из компьютера распечатку с ее обязанностями перед директоратом,
вернуться к Патриции- это снова стать дерьмом. Я должен был что-то сделать.
Немедленно, пока меня еще возят на дорогих машинах.
Обязанности Крис Тилни, как наемной служащей высокого ранга, меня удивили
и вдохновили одновременно. Это был как бы договор о добровольной неволе, за
которую тебе платят большие или очень большие баксы. А как же растворение,
преодоление пут, новое сознание? Это весы, решил я, две чаши. На них должен
быть равный груз. Чем больше на одной чаше, тем больше и на другой. Вот
почему Крис так ровна, прозрачна, лучезарна. То, что для меня неволя, для
нее просто правила игры. Я должен был немедленно на новый манер перестроить
свои куриные русские мозги.
"..."
Вечером она позвонила мне в дом своих друзей, куда перевезла жить.
Хозяева уехали на месяц к родителям в Юту- дали ей ключи. Дом- на горе.
Внизу Лос-Анджелес, а выше только вершины Сан-Габриэла.
- Как ты там?- звучал ее голос, наполняя музыкой тепла холодную белую
ракушку телефонной трубки.- Видишь оттуда Хантингтон-Бич? Выйди, посмотри.
Я сейчас тоже выйду. Я почувствую твой взгляд. О, как я хочу быть рядом с
тобой.
Я вышел и впился глазами в дальнюю линию огней, обрезанную тьмой океана.
Между нами было километров двадцать, но я был уверен, что вижу Крис. Она
стояла на цыпочках, подняв руку, чтобы я ее узнал.
Фрэнк был ее вторым мужем- первый раз она вышла замуж еще малоопытной
девчонкой, за кубинского эмигранта. От него она родила мальчика, но ребенок
не дожил и до года. В юности ей хотелось переделать мир и Че Гевара был ее
кумиром. Потом она поняла, что мир не изменить, пока не изменится сам
человек. К своей новой вере она пришла благодаря Фрэнку. Он много в жизни
испытал. Она любила его, но нико_гда не была счастлива с ним как женщина.
Она вообще никогда не была счастлива в любви. Она считала, что это ей
просто не дано. И вот теперь...
- Петр, мы можем быть вместе, если только ты хочешь. Здесь или в России.
Я могу поехать с тобой. Я уже выясняла. Я могу заключить контракт на год и