"Алан Кубатиев. Цитата из Гумбольдта" - читать интересную книгу автора

значила что-то безумно важное.
Он оглянудся на Камау и сказал ему на суахили: - Ты будешь идти за мной
в пяти шагах. Если увидишь, что я... что меня меняет... ну, сам понимаешь...
Камау молча кивнул.
- Ни в коем случае не стреляй в голову, - продолжал майор. - Лучше
обездвижь меня, уходи и попытайся найти группу. Питер знает, что делать...
Камау снова кивнул.
- Ладно, - сказал Маллесон и помолчал. Потом открыл флягу и выпил почти
половину - воды, хотя безумно хотелось виски или рома, которым снайпер
заливал тогда подыхавшую маску. Завинтив крышку, он поправил кепи, одернул
куртку и повернулся к Камау. - На всякий случай... Будь здоров, старина. Ты
классный солдат и хорошее плечо.
Охотник выпрямился и медленно приложил два пальца к полям выгоревшей
армейской панамы.

Арка была входом в какой-то странный тоннель - извилистый, бугристый,
но достаточно просторный.
Достав браунинг, Маллесон нажал кнопку целеуказателя. Маленький
светодиод в специальном держателе под стволом давал достаточно света, чтобы
идти не спотыкаясь и вовремя заметить опасность. Потом проверил обойму,
достал патрон и не стал поднимать предохранитель.
Он знал, что оружие не поможет, но привычная тяжесть и твердость
надежного пистолета помогала ему сознавать себя в этом диком месте. Если
верить шагомеру столетней давности, майор прошел уже несколько десятков
метров, но его ощущения были такими, словно он стоял на месте, время от
времени поворачиваясь и оглядывая стены пещеры. Кружилась голова, начинало
подташнивать. Мадлесон подумал, что это может быть спуск в пещеру, а в
пещере, как известно, может скапливаться метан или просто углекислота...
Нет, это был не газ: сонливости, желания прилечь и не двигаться, как собака
в Собачьем гроте неаполитанских каверн, Маллесон не чувствовал, наоборот -
его словно тащило вперед мягким сильным ветром. Было неизвестно, сколько он
прошел на самом деле; шагомер то замирал, и щелчки разделяла вечность, то
пускался вскачь, словно тахометр гоночной машины. Оставалось одно - идти до
того, что будет концом
Напрягая слух, майор уловил едва различимые шаги Камау. Парень шел
классно: если не знать, что он рядом, не выделишь из ряда обычных пещерных
шумов и маленьких эхо. "Вполне возможно, - подумал Маллесон, - что концом
все же окажется именно он... По данным азиатской группы, критический срок
при физическом уничтожении Посредника от шести до семи минут. За это время
Камау запросто разнесет мне мозги и уйдет достаточно далеко, чтобы на него
не накатило - при условии, что других Посредников рядом не будет, иначе
"накат" ускоряется, а расстояние захвата увеличивается..."
Идти было все тяжелее. Голову ломило по-прежнему, а теперь еще начались
болезненные судороги, выкручивавшие каждую мышцу так, что майора швыряло на
стены тоннеля. Он дважды упал, в кровь разбив колени и подбородок. Сводило
гортань, он едва проталкивал горячий воздух в бьющиеся легкие, сдавленные
собственными мышцами. Боль, боль, боль. Краем гаснущего сознания Маллесон
помнил о шприц-тюбике, лежавшем во внутреннем кармане куртки. Мощный
противошоковый препарат из армейской аптечки был последней надеждой.
Дотащить руку до кармана он успел. Но именно в этот момент все