"Сигизмунд Доминикович Кржижановский. Москва в первый год войны (Физиологические очерки)" - читать интересную книгу авторане усовершенствовать ее в "Si vis pacem"65?
Или: - Сегодня снилось, что я распался на талоны. И никак меня не соберешь... Или: - Наш Иль-Иль, глядите, за буфетом на счетах щелкает. Знаете анекдот об игумене? Какой? А такой: "Привезли в монастырь кладь - надо тюки сосчитать; у игумена счетов не было, так на четках спроворил". А? Наткнувшись как-то глазами на мои глаза, клумбен добавил, чуть снизив голос: - Произвожу впечатление не слишком симпатичного человека? Знаю. Думаю совершенствоваться: из несимпатичных в антипатичные. Что вы на это скажете? Или облагодетельствуете презрительным молчанием? А? Я ответил: - Хвалить не стану. Бранить - тоже. Не в антипатичности тут дело, а в том... - В чем?.. - В том, что вы жидкий кристалл. - Как? - Жидкий кристалл. Ученый Леба давно уже открыл это явление в растительно-животном мире. Остается перенести внимание этажом выше: здесь война как бы деконфигурирует человека и создает крайне неустойчивые психические новообразования. Нечто аналогичное жидким кристаллам. Если опыт, точнее - эксперимент, предпринятый агрессором, затянется, жидкое затвердеет - и вы действительно из несимпатичного превратитесь в довольно ярко выраженный экземпляр антипатичности. Но я не верю в победу войны, отвратности. Вероятнее, начнете скоро, как вам это ни неприятно, деградировать в благодушие... - Нет, мне душно от душ. - Что же. Это добрый знак. Вас, жидких кристаллов, много самых различных форм - одни тяготеют к положительному полюсу, другие - к отрицательному, но все это временно. Пройдет война, пройдут и неустойчивые формы. Надо их наблюдать и фиксировать сейчас - пока не поздно. Изображение на непроявленной пластинке погибает от солнца. Не так ли? Я встал из-за столика. Мне надо было уходить. Рукопожатие наметилось, но не состоялось. Завхоз Круглые щеки, круглый румянец, круглые глазки-пуговки. Плывет, как лоцманская лодка, меж выступов столов. То и дело его останавливают голоса: - Илья Ильич, почему нет ложек? - Сахар вперемешку с манкой. Черт знает что! - Почему хлеб без весу, на куски? Илья Ильич поворачивает голову в сторону вопроса и, круглясь улыбкой, спокойно отвечает: - У Адама, в раю, вместо ложки была ладошка, вместо вилки - вот. И распяливает пять круглых пальцев. - Да ты, Илья, брось шутить,- раздается чей-то надсадный низкий бас,- шутки в сторону, хвост набок. Тридцать грамм сахару - это же на полтора стакана. До дробей докатились. |
|
|