"В.И.Крыжановская. Два сфинкса" - читать интересную книгу автора

каменным плитам, терял рассудок от отчаяния. Но затем ярость снова овладела
мной, когда я заслышал, что она молится и призывает своего Бога; мне
казалось, что она издевается над моим горем! Я кинулся к ней, чтобы
задушить; но она упала у постели и голова ее запрокинулась. Когда я чуть
было не схватил ее за шею, она как-то странно взглянула на меня и две
крупные слезы скатились по ее бледным щекам. Сожалела ли она в этот миг, что
умирает молодой, красивой и любимой? Кто сможет дать ответ на это? Уста ее
сомкнулись. Тут охватила меня вся горечь понесенной утраты; не помня себя, я
сжал ее в своих объятиях, тряс ее, звал - но голова ее безжизенно поникла.
Она была мертва.

О том, что было после, я не имею никакого представления. Только Евдор,
мой вольноотпущенник, передавал, что я, как оказывается, пришел в
триклиниум, где был накрыт ужин, держа в объятиях труп жены, и что,
пробормотав что-то непонятное, упал без чувств.
Три недели жизнь моя висела на волоске, а когда наконец я поднялся с
постели, я стал таким, каким ты видишь меня - слабым, немощным старцем.
- Теперь, - краска гнева вновь залила бледное лицо Валерия, и кулаки
его сжались, - ты понимаешь, конечно, почему я ненавижу христиан и почему
желал бы от души, чтобы у этой секты была одна голова, дабы я мог разом
отрубить ее.

Кай Марций встал, обнял своего друга и сказал в утешение:
- Я понимаю и разделяю твое горе, мой бедный друг! Благодарю за
доверие, сожалею, что разбудил такие тяжелые для тебя воспоминания. Но
прошлое непоправимо; подумаем лучше о будущем. Скажи, Валерия не
унаследовала экзальтированный характер своей матери?

- Я не скажу этого! Она очень кротка, спокойна и ретива в исполнении
своих религиозных обязанностей. А пробудится ли или нет в ее душе
наследственный яд отступничества - сказать трудно; Галл должен во всяком
случае наблюдать за ней.
- Я предупрежу его об этом. Александрия кишит христианами. Он поступит
благоразумно, если оградит свою жену от всякого соприкосновения с ними.
Вошедшие гости прервали задушевную беседу приятелей.
В назначенный срок Валерий уехал в свое имение близ Капуи.
Приехав домой ночью и не желая беспокоить дочь, он приказал передать
Валерии, чтобы она назавтра пришла к нему как только встанет.

На следующее утро Валерий работал в кабинете, приводя в порядок бумаги
и документы, необходимые для реализации капиталов, предназначенных в
приданое дочери, когда робкий голос около него сказал:
- Здравствуй, отец! Я пришла, как ты приказал.

Погруженный в расчеты, Валерий не заметил, как отворилась дверь, и не
слыхал легких приближающихся шагов; прошло несколько минут, прежде чем дочь
решилась с ним заговорить.
Валерия была красивая девушка, высокая и стройная, с матовым цветом
лица и с правильными чертами. Свежести и веселого задора молодости не
хватало ей; от всей ее фигуры веяло грустной задумчивостью.