"Виктор Крюков. Свет любви " - читать интересную книгу автора

эскадрильи, авиационные механики стали получать не табак, а папиросы, не
хозяйственное мыло, а туалетное, да вдобавок не по общевойсковой норме, как
прежде, а по норме, предусмотренной для авиаспециалистов-ремонтников.
Осмотрев шеренгу, Громов напомнил обязанности военнослужащих в
городском отпуске, роздал увольнительные записки и распустил строй.
Сержанты разбились на кучки и чуть не бегом подались к тракту. Далеко
ли до города: "проголосуешь"; попутной машине и через полчаса уже там.
Громов посмотрел им вслед и, задумавшись, пошел вдоль палаток.
- Дежурный! - окликнул он сержанта Еремина. - Произведите уборку.
- Слушаюсь! - козырнул Еремин.
Все в лагере было в идеальном, как Громов любил выражаться, порядке, но
это сейчас ничего не значило.
Пусть наряд работает, пусть генерал видит, что старшина требователен.
- Быстрее! - с досадой бросил Громов. Он был недоволен, что генерал не
стал осматривать расположение эскадрильи и ни слова не сказал о пользе
строевых занятий с очевидным нестроевиком...
Громов был не из тех, кто предпочитает не показываться начальству на
глаза, и пошел в столовую, ища встречи с генералом.
Он увидел Тальянова не в столовой, а в военторговском буфете. Сидя за
столиком, генерал прихлебывал с ложечки чай, а сынишка держал в руках стакан
пива. Пена сползала на новенькую клеенку.
- Товарищ генерал, извините, но ведь пиво детям вредно. В нем есть
алкоголь, - сказал Громов.
- Просит, что ж поделаешь... Стало быть, организм требует. А организм,
знаете, самый лучший доктор. Не потому ли дети грызут уголь, мел?
Присаживайтесь, старшина.
Громов принял предложение с великой радостью, но, присев, почувствовал
гнетущую неловкость. Он не знал, что ответить генералу. Возражать ему
Громов, конечно, не мог, но и согласиться с тем, что в пиве мало вреда,
значило бы показать, что он некрепок в своих взглядах не только на пиво, а
может быть, и на запретную водку.
- Так-то оно так, но ведь бывают от пива случаи и расстройства
кишок... - с трудом выдавил из себя Громов.
- Желудка, - поправил генерал.
- Виноват, товарищ генерал, вы абсолютно правы...
Беседы не получилось. Генерал вскоре стал расплачиваться с буфетчицей.
Громову стало досадно, что он так и не смог вызвать чем-нибудь
одобрение начальника училища и, когда тот расплатился, спросил:
- Разрешите исполнять обязанности?
- Найдите Князева и давайте сходим к заброшенным домам.
- Слушаюсь! - с радостью воскликнул Громов, довольный, что хоть этим
может быть полезен генералу.
Заброшенные дома - это мазанки, построенные в войну, когда летное
училище раз в двадцать было многолюдней нынешнего. Теперь мазанки совсем
пришли в негодность. Их крыши протекали, штукатурка оползла, обнажив
саманные каркасы. В этих домиках давно уже никто не жил. Только один из
них - крайний, называемый на аэродроме санчастью (там дежурил фельдшер),
выглядел совсем молодцевато. Крыша из гофрированного дюраля, подоконники
выкрашены эмалью под цвет самолетов, стены белые,
Старшина Князев подошел к начальнику училища, когда тот стоял у