"Виктор Крюков. Свет любви " - читать интересную книгу автора

санчасти.
Генерал спросил у Князева, за какой срок можно изготовить саман, если
бы КЭЧ [2] захотела восстановить этот "доисторический городок". Громову
стало обидно, что начальник обратился не к нему, старшине, который знает это
лучше, а к механику. Но обида прошла сразу же, как только генерал попросил
устроить его с сынишкой на ночлег.
- У меня для вас, товарищ генерал, готова отдельная палатка с
пологами, - сказал он с радостью. - Никакая цикада не залезет.
Через полчаса Громов вернулся в расположение эскадрильи. Сержант Еремин
орудовал там метлой, кто-то бренчал на балалайке и басил заунывно, а чей-то
молодой голос, стараясь пересилить бас, тянул мелодию на невероятно высокой
ноте.
- Хорошо поете! - весело воскликнул старшина. - Продолжайте!..
Но голоса, как нарочно, смолкли.
Громов насупился, недовольный. Вскоре из палатки выскочил младший
сержант в начищенных до блеска сапогах.
- Комаристов к увольнению готов! - доложил он, форсисто прищелкнул
каблуками и панибратски (как показалось старшине) улыбнулся.
Гримаса неудовольствия пробежала по лицу Громова.
- Почему опоздали?
- Пучков на стоянке задержал. Разве вам не передавали?
- В увольнение не пойдете.
- Как так? - испугался Комаристов.
- Надо было явиться вовремя, - произнес Громов и быстро пошел вперед,
давая этим понять, что разговор окончен.
- Товарищ старшина, - изумленно протянул Комаристов и пошел следом за
ним. - Я же не по своей вине...
Громов будто не слышал. Комаристов забежал вперед.
- Вы скажите, почему не разрешаете увольнения? Ведь сегодня моя
очередь. В списке, который составил инженер, я есть. Разве я дисциплину
нарушил?
- Нарушить не нарушили, а не больно-то дисциплинированный. Как заправил
вчера койку? В увольнение не пойдете. Ясно?
Комаристов побледнел и на шаг отступил назад.
- Это из-за вчерашней морщины на одеяле вы лишаете меня увольнения?
Товарищ старшина, дайте мне за это наряд, я его потом отработаю, а сегодня
отпустите в город. Меня ждут, понимаете, ждут! - с надсадной болью в голосе
произнес он.
- Наперед будете лучше за порядком следить. II прекратите пререкания! -
повысил тон старшина и направился в свою палатку. С досады он примял ударом
кулака подушку на своей койке, постоял с минуту и лег. Он понимал, что
поступил слишком жестко, но отступать, по его мнению, было нельзя. Не станет
же он либеральничать, как Пучков, этот новоиспеченный инженер. Ослабь
дисциплину - распустятся "технари".
Старшина повыше подложил под голову подушку и закурил. Табачный дым,
попав в сноп солнечного закатного света, клубился причудливыми спиралями. В
соседней палатке снова забренчала балалайка, и в такт мелодии Громов
мизинцем стал сбивать с папиросы пепел на край стола.
А Комаристов тем временем бежал на стоянку, где на одном из
бомбардировщиков еще работал Пучков,