"Светлана Крушина. Хроники империи или История одного императора ("Барден" #2) " - читать интересную книгу автора

мной только дурные намерения? Думаешь, я способна только на подлость?
Она так и полыхала яростью, хлынувшей, наконец, наружу, а Барден,
наоборот, все больше успокаивался. Как всегда (или почти всегда), они
находились в полной противофазе.
- Ладно, - продолжала Карлота, - раз так, я не стану тебя более ни о
чем просить. И во дворце не останусь - чтобы не возбуждать твоих подозрений.
Прощай.
Взмахнув юбками, она стремительно вышла из комнаты. Барден проводил ее
глазами и сказал вполголоса, покачав головой:
- Клянусь Гесиндой, она все еще совершеннейший ребенок. Я думал, она
умнее.
- Тем не менее, она добилась своего, - заметил Альберт. -
Демонстративно убралась из дворца, но осталась в Эдесе. Если теперь с тобой
что-нибудь случится, свалить это на нее будет сложнее...
- Ты все-таки думаешь, что она...
- Ну не мириться же, в самом деле, она приехала.
- Да, - сказал Барден и потер лоб. - Какое счастье, что у нее нет
сыновей, и мне приходится иметь дело только с ней самой. Я, право, предпочел
бы хорошую битву.
- В этом у тебя недостачи вроде бы нет...
На это Барден промолчал. Война с Медейей, которой он увяз глубоко и,
кажется, безнадежно, оставалась его больным местом.
- Эмиль, я хочу попросить тебя, - снова заговорил Альберт. - Воздержись
от своих ночных прогулок, пока ты и Карлота остаетесь в городе. Или хотя бы
бери с собой сопровождающих.
- Оставь, Альберт, - глухо сказал император. - Я заранее знаю все, что
ты скажешь. Оставь.

* * *

На линии фронта, которая за последний год существенно продвинулась
вглубь Медеи, было весьма оживленно. Даже для одиночки было практически
невозможно пробраться через нее незамеченным. Рувато всю голову себе сломал,
пытаясь сообразить, как перебраться в Медею и не попасться на глаза
касотским или медейским солдатам. Но так ничего и не придумал, махнул рукой
на осторожность и решил положиться на удачу.
Очень его выручило то обстоятельство, что он превосходно и без акцента
говорил по-касотски, по-медейски и на наи. Благодаря этому он везде мог
сойти за своего. Хуже было с легендами: их требовалось, как минимум, две -
для касотцев и для медейцев. Для медейцев Рувато придумал довольно
правдоподобную историю о том, как был ранен в одном из боев, долго
выздоравливал, потом долго скитался по чужбине и, наконец, решил попытаться
попасть домой. В качестве доказательства он предъявлял шрамы на лбу. Ему
верили; реалистичность истории придавало его отличное знание географии
сражений. Ведь даже когда он был вынужден безвыездно сидеть в Эдесе, он не
переставал следить за ходом войны. Так что места, даты, названия армий и
имена командиров - как медейских, так и касотских, - отскакивали у него от
зубов. Касотцам Рувато рассказывал примерно ту же историю, но с поправкой на
наинское происхождение. К сожалению, все касотцы, как один, были людьми
дотошными и недоверчивыми, и требовали от него детального подтверждения