"Тимофей Круглов. Виновны в защите Родины, или Русский " - читать интересную книгу автора

Тебя с ночи русские ищут.
"Геолог", естественно, не стал спорить. Эстонец его накормил, переодел
и спрятал в подполе. Зашедшей на хутор "тревожной группе" эстонец сказал,
что никого из посторонних не видел. Когда вышло обусловленное условиями
проверки контрольное время, "геолог" тепло попрощался с хуторянином и сам
явился в штаб погранотряда с докладом. Эстонца, конечно, выслали с островов
за пределы погранзоны. Но не посадили. Время было застойно-спокойное и
мягкое.
Ивановы, покинув заставу, обустраивались в новой двухкомнатной квартире
в кирпичной пятиэтажке напротив штаба отряда, находившегося не в гарнизоне,
расположенном на окраине, а в самом центре города. Дом был городской, но
четыре квартиры в нем были отданы офицерам. В одном подъезде двум семьям
пограничников, во втором - ракетчикам. Все это было кстати, младшему сыну
пора было идти в школу. Да и старший уже устал учиться в интернате.
Островная земля. Моонзундский архипелаг. Самый большой остров -
Сааремаа (второй по величине на Балтике после шведского Готланда). Хийумаа,
Муху, Вормси... И сотни маленьких островков, включая и вовсе безымянные.
Столица и райцентр - город Кингисепп, ныне Курессааре. Добираться паромом от
Виртсу на Большой земле - до Куйвасту на острове Муху. Дальше - от Муху до
Сааремаа - по дамбе. А можно лететь самолетом прямо из Таллина. Час на
Ил-14. Позже, уже на Як 40, всего тридцать пять минут. Конечно же, если есть
в паспорте отметка "ЗП" (зона пограничная). Немногие организованные туристы
за месяц подавали заявление в МВД с просьбой разрешить посещение острова.
Теперь сами эстонцы говорят, что так-то оно было лучше. Не было сотен тысяч
иностранцев, накинувшихся саранчой на заповедную природу, когда ушли наши
пограничники. Зато и в советское время на Сааремаа было все. Свой пивзавод,
построенный чехами, свои рыболовецкие колхозы и рыбоперерабатывающие цеха,
свои мясной и молочный комбинаты. В магазинах всегда были свежие продукты, в
универмаге и уж тем более в сельских промтоварных лавках можно было купить
все, что не только в России, но и в Эстонии считалось дефицитом, - от
итальянской обуви до американских джинсов.
Море было прохладным, но чистым. Рыба - свежая, вяленая, копченая -
была у всех своя. Весной весь город покрывался рамками с плотвой и ельцом,
выставленными на солнце в окнах немногих пятиэтажек, на чердаках, во дворах
деревянных домиков за каменными оградами, сложенными из плиток известняка,
везде. Грибы, к которым эстонцы довольно равнодушны, ягоды, молоко, сметана,
творог - все это было привычно, обыденно. Острова в этот, как оказалось,
короткий, советский период истории - не знали бедных. Надувались потихоньку
гордостью, как и вся Прибалтика: "Мы кормим весь Союз!" Гордость переросла
со временем в спесь. А потом, в первые годы после независимости, спесь
лопнула. И снова стали тянуть лямку. Прилично, чисто, культурно. Но, как и
до войны, появились хозяева, на которых и надо было работать.
Ну что ж, так оно привычнее. Крестьянский труд и море уже не приносят
прибыли, уже нет советских дотаций. Но зато есть тысячи иностранных
туристов, хлынувших на лоно нетронутой, заповедной природы в бывшей
погранзоне. Туристам нужны отели, горничные, повара, официанты, шоферы,
экскурсоводы и симпатичные девочки. Кто-то должен убирать, чистить, мыть,
подавать. Такова жизнь в Европе. Такой она была при царе, при немцах, такова
она и сейчас. Такой и будет. Советские русские развратили народ, отучили
работать. А ведь у каждого народа есть свое место на земле. Вот и "берег