"Александр Круглов. Сосунок " - читать интересную книгу автора

станинах "сорокапятки". Потом стал обкладывать бруствер дерном и в него
ветки втыкать.
Но напрасно все оказалось, впустую.
Появился комвзвода - курсант, не успевший закончить училища. Немцы
подперли, и пришлось всех из классов на фронт. На петлицах вместо "кубарька"
по три треугольничка - на один даже меньше, чем у таежника, у старшины.
Чернявый, с чубатой прической, худой, рост - так, средненький. Не крикливый,
спокойный, простой. Но головастенький, смекалистый и живой. Из студентов, из
Подмосковья. И вуз не дали закончить. Сорвала с первого курса война. - Где
он, Илья Воскобойников, пропадал все это время, в расчете не ведали. А тут
появился - и сразу приказ: орудие на прямую наводку. Что, где, почему?.. По
няли только, что надо уничтожить вражеский пулемет. Может быть, даже тот
самый, подумалось Ване, который, навострив ухо, коротко слушал Митрохин, а
потом преподал Ване урок, как от ручного его отличить.
Пулемет этот утвердился как раз напротив огневой, у подножия горы и не
давал нашей пехоте в самых передних траншеях никакого житья: ни подойти к
роднику, что бил из-под старого, обкромсанного пулями и осколками ореха, ни
в окопы ничего не поднести, ни просто перебежать из взвода во взвод, из
траншеи в траншею. Чуть заметил, гад, и палит. Сколько наших уже уложил,
отправил в госпиталь, в медсанбат. Вот и попросила пехота, чтобы уничтожить
его. Благо появилась наконец по соседству и пушка.
По команде взводного весь расчет дружно вцепился в орудие. И отделенный
навалился, и сам взводный.
- Раз-два, взяли!- командовал в курсантской форме недоучившийся
командир.- Ну, дружненько! - взмахнул он рукой.- Еще, еще разик!
- Эй, дубинушка, ухнем!- выдохнул саркастически инженер. Пацан весело
подхватил, подналег своим мальчишеским хрупким плечом в гребень щита.
Подхватили и остальные:
- Эх, зеленая, сама пойдет, сама пойдет!.. Эй, ухнем!
Пушка сдвинулась и помаленьку, помаленьку сперва, потом поуверенней,
попроворней покатилась, пошла.
Кругом огневой земля перепахана вся, еще чадили, воняли перегоревшим
толом воронки. В одной из них, полузарывшись в ее искромсанное, истлевшее
dmn, торчал располосованный в железные ленточки закопченный "ванюшин"
снаряд. "Головка" взорвалась, а "юбка" осталась - торчит.
- Во, глядите,- показал солдатам, передыхая, "курсант",- такой же, как
и у нашей "катюши". Но у нее снарядов побольше - шестнадцать, а у этого
шесть. И помощнее они у нее,- похвастал с гордостью он.- А этот...
"Ванюша"... Зараза. Он послабей. У-у, чуть в нашу пушку, черт, не попал!-
ткнул он с облегчением пальцем в остатки разорвавшейся "чушки".
Ваня заинтересовался "ванюшиным" снарядом: все-таки его именем
окрестили наши иваны вражеский миномет, который стреляет такими же
реактивными минами, как и наша "катюша". Разглядывая, на миг даже отвлекся
от своих, так и не отпускавших, все еще державших его в своей власти
взбаламученных дум. Уткнулся любопытным взглядом в воронку.
Но "курсант", сам же и привлекший внимание к ней, тут же стал снова
всех подгонять:
- Ну, разом! Дружненько! Взяли!- И сам первый снова налег плечом на
гребень щита.
Да, расчету тоже досталось тут во время утреннего артиллерийского