"Александр Круглов. Сосунок " - читать интересную книгу автора

время и с сыном Николкой брали по следу и горностая, и соболя, и росомаху, и
тигра полосатого, кошку, как называли они его между собой. Несколько раз, по
специальным заказам, лицензиям, доводилось брать и его. И всегда это
требовало долгого изнурительного труда. И теперь он вглядывался в сосунка с
недоверием и чуть-чуть уже с удивлением даже. Паренек, правда, тоже
приморец, земляк, но родом из Владивостока, насквозь городской, из
интеллигентненьких, видать, из образованной ученой семьи. Откуда же ему по
следу ходить?- Ишь ты,- почесал тяжелой ладонью заросший, давно не знавший
ножниц загривок приморец.- По следу, значитца? Ну молодец, коли по следу.
Недаром земляк.
А Ваня, наверное, и сам бы не смог объяснить, как ему обоз удалось
отыскать. От ощущения тяжкой солдатской вины, от отчаяния, от страха,
m`bepmne. Все, все чувства, должно быть, в тот поиск вложил, все свои былые
детские игры - в разведчиков, в индейцев, в войну, соревнования
всевозможные: и в школах, и в пионерлагерях, и на разных базах спортивных.
Да и все, хотя и короткие, редкие, но все-таки преподанные отцом (возможно,
и преднамеренно - и большое спасибо ему за это) уроки раннего мужества, опыт
совместных с ним походов за город - с удочкой, ружьем, рюкзаком.
И слепую, бездумную, цепкую жажду жить - и ее, конечно, вложил в поиск
Ваня. Да и спрашивал у встречных солдат, когда след внезапно терялся, не
проезжал ли здесь запряженный четверкой коней передок и куда он проехал. Ему
объясняли. Так и нашел.
- Да,- похвалил, похлопал его тяжелой рукой по плечу бывший таежный
охотник,- молодец!- Плотно сжал обкуренными, черными и сморщенными, как
засохшая груша, губами самодельную цигарку. Затянулся едким горячим дымком.
Помолчал, помолчал, глядя на Ваню.- А может, того, а? Нарочно прицел
позабыл? - с напускной, чуть хмурой суровостью спросил неожиданно он.- Чтобы
не стрелять, а? Чтобы уйти с огневой? Сюда, в тыл удрать. Вот и оставил
прицел,- покосился он подозрительной птицей на Ваню.
У Вани в ужасе распахнулись глаза, даже дышать перестал.
- Смотри,- заметил это его внезапное оцепенение Матушкин. И только
вскинул палец, наверное, чтобы остеречь, пригрозить, как в небе, у подножия
горы, где тянулась передняя линия немецких траншей, взвилась вспышкой яркого
света ракета. Еще одна. Следом другая. Потом сразу несколько штук. Иные даже
висели в небе, не падали.
- На парашютах,- обернувшись на свет, объяснил старшина.- Учуяли, гады,
может, чего? А может, и сами чего затевают.- Загасил наконец освещавший и
его, и Ванино лицо огонек зажигалки. Напружился, весь, казалось, устремился
туда, откуда взлетали ракеты. Замолк, ожидая чего-то.
"А вдруг на самом деле начнут чего-нибудь?- закаменел, насторожился
тоже и Ваня.- А я.... А наши... Прицел-то у меня. Как нашим тогда без него?
Как из пушки стрелять?" Невольно снова прижал прицел плотнее к груди. Екнуло
в тревоге, в смятении сердце. Торопиться надо. Скорее назад. А старшина
задерживал, не отпускал.
Еще одна ракета взвилась.
- Вот и на Южном так, когда сдавали Ростов, вырвав изо рта "козью
ножку", спокойно, видать, пора вобравшись уже что к чему, объявил бывалый
солдат. Вот так же, гады, всю ночь напролет. Чуть померещится что, сразу в
воздух ракеты. А мы ни одной. Понят дело? Вот так!- заключил он своей
любимой, должно, еще у себя, в Зауссурье, привязавшейся к нему поговоркой.