"Александр Круглов. Сосунок " - читать интересную книгу автора

Ваня как стоял с прицелом, словно прижавшая к сердцу младенца кормящая
мать, так и застыл.
- Ну!- дожидаясь ответа, прохрипел, табачно закашлявшись, старшина.
Сунул, видимо, только скрученную цигарку в рот. Стрельнул зажигалкой - не
нашей, скорее немецкой, трофейной: под никелем, резная, богатая очень.
Поднес к табаку огонек.
В трепетном свете шинельно-бензинового фителька Ваня увидел лицо -
скуластое, под шапкой седеющих черных волос, с убегающим назад, лысеющим
лбом и под ним в глубоких глазницах два влажных, блестящих, немигающих
глаза.
Увидел и растерялся. Об этом бывшем охотнике-промысловике из далекого
Приморья, где и Ваня родился и прожил свои первые годы, на батарее уже
успела сложиться слава человека справедливого, однако и крутого и
требовательного. Он и взводным-то даже комбату Лебедю не уступал, если знал,
что прав, что на его стороне устав, закон, правда. А уж отделенным,
солдатам... Спуску ни в чем не давал, сполна требовал, на всю, как
говорится, катушку. И под его упорным изучающим взглядом, освещенный слабым
пляшущим огоньком зажигалки, Ваня что-то невнятно, растерянно залепетал,
затоптался на месте обмякшими сразу ногами - в истоптанных огромных ботинках
с обмотками и в таких же просторных, не по размеру, затасканных солдатских
штанах. Поверх них, столь же объемная, облинявшая вся, свисала мешком до
самых колен гимнастерка, и пялилась на стриженной догола голове огромная,
как лоханка, пилотка. А за спиной, словно коромысло на жеваном лыке,
болтался на брезентовом плетеном ремне карабин.
- Чего, чего? - рассматривая все это - как на корове седло,-
недоуменно, с опаской переспросил старшина: не понял невнятного детского
лепета.
- Прицел... Прицел я забыл,- чтобы показать, чуть отстранив его от
груди, заикаясь, выдавил из себя малость повнятнее совсем зелененький
безусый солдатик - даже без пушка на лице, с детской прозрачной матовой
кожей и с шеей длинной и тонкой, как у утенка, исхудавший, измученный
недельным полуголодным, в постоянном недосыпе и напряжении походом, в
неуклюжей, с чужого плеча солдатской форме - вовсе нелепый, такой весь
мамин, домашний, совсем-совсем не военный, не боевой.
- Прицел? - переспросил старшина. Солдатик торопливо, с готовностью
закивал.
- Как же так? - начав было допрос подозрительно, даже малость сурово,
теперь с любопытством, похоже, и с жалостью подивился старшой. "Господи,-
метнулось в его тяжелой, задавленной заботами и постоянным вынужденным
бдением голове,- и это - наводчик. Сосунок ведь совсем".
- Орудие отцепили,- чистосердечно бесхитростно залепетал сосунок,- а
взять из передка прицел я забыл. Ездовой и увез.
- И ты это, значит, за ним? За прицелом сюда? Ваня снова молча мотнул
головой.
- А нас как нашел?
- По следам.
- По следам? - не поверил сразу старшой. Всю жизнь в тайге, с ружьем и
собаками, он знал, как это непросто - по следу идти, по какому бы то ни было
следу, даже в ясную лунную ночь, даже днем. На заимках, по восточным
притокам Амура с дедом, с отцом, да и сам, как повзрослел, а в последнее