"Анатолий Краснопольский. Я прошу тебя возвратиться (Повесть о военных медиках)" - читать интересную книгу автора

видите и молчите. И называете еще меня добрым. А я знаешь кто? Я садист".
Ниночка как оглушенная опустилась в белое кресло. Что это сегодня с шефом?
Уж не заболел ли? А шеф, уже расхаживая по кабинету, продолжал говорить
свой монолог. "У меня три дочери, ты это знаешь. У каждой по двое детей.
Вот седьмой внук родился. И всех я держу вот тут, под своей крышей. Один
зять у меня геолог, романтик. А я его кем сделал? Оп у меня торгует
минеральной водой. Старшая дочка кто?
Ты знаешь, певица. А я ее сделал преподавателем пения, сиди дома,
никаких тебе гастролей. А почему? Потому что хочу приходить домой и катать
вот на этих старых плечах внуков. Хочу, черт возьми! - Павел Федотович
расстегивает китель, его лысина покрывается испариной, он выпивает воды и,
уже не глядя на притаившуюся в мягком кресле Ниночку, словно сам себе
говорит: - В Белоруссии погиб каждый четвертый. Я попал в первую тройку.
Повезло. Крупно мне повезло. И я хочу детей, много детей. И никуда никого
от себя не отпущу". - "Так не отпускайте на здоровье", - Ниночка скорее
пытается утешить шефа. Никогда она не видела его таким, никогда... Но шефа
успокоить невозможно.
"Видишь, опять подхалимаж. Я людям судьбы калечу, а мне за это еще
спасибо говорят. Вот я все время постукиваю виски пальцами. Замечала? А
что бы это значило?
Странности гениального старика? Да? Извините! Меня мучат спазмы
мозговых сосудов, и я, чтобы отвлечься, пальцами выстукиваю морзянку. А
вы, молодые, думаете: из нас, стариков, мудрость лезет. И молчите. А мы
пользуемся вашим молчанием. И сидим в своих удобных креслах. У нас уже
головы трясутся, руки дрожат, но мы сидим. А вы вокруг нас на цыпочках
ходите. Да не потому, что бережете, чтобы мы подольше не разваливались, а
потому, что боитесь нас. И терпеливо ждете и думаете: "Наступит развязка,
наступит". А мы все равно сидим, мы вас не очень к себе допускаем, чтобы
вы не догадались, почему мы вот так пальцами. Но пока вы ждете, знаешь,
что происходит? А, что с тобой разговаривать, все ты плечиками пожимаешь.
Вот мама твоя, она бы сказала! Она бы сказала: "Пока вы, молодые, ждете,
сами такими же становитесь". Мпого ли нужно, чтобы подхватить бациллу
дряхления?!" - Павел Фсдотович расслабленно садится на диван, смотрит
куда-то далеко-далеко, так что, если прочертить линию этого взгляда, она
пронижет Ниночку насквозь, отчего девушка заботливо прижимает друг к
дружяе свои коленки.
Только никаких коленок Павел Федотович по видит.
А это еще тревожнее, по мнению медсестры. И чтобы вывести шефа из
состояния ступора, она робко говорит:
"Вы вовсе не старый. Ведь человек должен жить двести лет". Якубчик враз
посуровел, вскочил с места: "Это тебе Шатохин вдолбил. Ну так я не
согласен остальные послепенсионные сто сорок лет заколачивать в козла.
Шатохин тебе таких прожектов настроит! Носится с этой проблемой
"спинальных" больных, будто она одна на свете. Нас инфаркты заели, целая
эпидемия по стране. Впрочем, правильно. Мы же друг другу жить не даем.
Вот я, бросил своего ученика на полдороге, а он не спит, не ест, не
понимает, что на операционном столе не просто больной Пронников, на этом
столе его карьера. - Павел Федотопич вдруг встрепенулся, остановился,
повернулся лицом к Ниночке: - Да, так где жо история болезни Пронпикова?"
Ниночка изумленно пищит: "Я же принесла, Павел Федотович". Якубчик