"Анатолий Краснопольский. Я прошу тебя возвратиться (Повесть о военных медиках)" - читать интересную книгу автора

- Ты дома, Андреевна?
- Это моя Полина Ивановна, - как-то по-особому нежно сказала хозяйка.
Вошла высокая женщина. Телогрейка внаорос. На минуту остановилась,
заморгала крупными веками, словно запорошило глаза.
- Ой, гости у тебя какие заметные! - воскликнула. - Я думала, зятек
твой на побывку явился.
- Уж зятек... Тот час они служили рядом, в Ворошиловграде, а нынче в
Германии. Какие тут пооывки:
Ты вот проходи да знакомься.
Я встал. Мою руку тиснули с болью, приподняв сперва до самого
подбородка и тут же резко бросив вниз.
Я как-то неосторожно посмотрел на свою ладонь, это заметила Полина
Ивановна:
- У нас, у рабочих, так: руку жмем - чувствуется, что гостей любим
крепко. - Полина Ивановна уже сбросила было телогрейку, но тут же начала
ее надевать. - Я в мгновение ока обернусь, у меня дома "Горiлка з перцем"
на такой случай. Да и день у нас на шахте был особенный.
- Чем же он был особенный? - уже по-свойски спросил я.
Полине Ивановне, казалось, этого только и надо было, чтобы поделиться
новостью. Она заговорила запальчиво, то переходя на шепот, чтобы удивить
собеседника еще больше, то громко прокашливаясь, чтобы ни единого ее слова
не было пропущено.
- Я вообще-то работаю в ламповой, пу, знаете, заряжаю там светильники,
выдаю их при спуске под землю нашим шахтерам. Дело нехитрое. А вот на
шахто у нас...
- Что на шахте? - вырвалось у меня.
- Наверно, слышали про деревянную крепь? Так теперь все, никаких
деревянных стоек нету, а есть металлические трубы, ну как бы щит,
понимаете? Нет, не так.
Весь забой будто одет в броню, понимаете? Работай, шахтер, и
насвистывай себе песенку, никакая глыба на тебя не обрушится. А комбайн в
мгновение ока стружечку за стружечкой снимает уголек и отваливает его на
скрепковый конвейер. Такой комплекс уже внедрили в Червонопартизанске.
Может, слышали про бригаду Мурзенко?
- Слышал, слышал, - вспомнил я встречу с киоскером в Ворошиловграде.
- Так я побежала, - Полина Ивановна широко улыбнулась, показывая свои
большие белые зубы.
Вера Андреевна потянула ее за рукав:
- Сядь, ради бога. Прямо как дитя.
- Я не дитя, подруга. Я счастливая. Ух, показала бы всему свету, какой
нынче рабочий класс! Да жаль, вам, бабам, дозволяется лишь на поверхности.
Глядя на Полину Ивановну, закружившуюся в вгечте, я снова вяюмнил тот
день, когда, пропахший угольной пылью, ты вернулся домой из шахты, что
стала памятником первопроходчикам, не спасенным тобой...
Минутное молчание и снова взмах телогрейки под самый потолок:
- Так я сбегаю.
- Погоди, Полина Ивановна, сядь, - уже строго приказала Вера Андреевна.
- В войну, помнишь, у нас госпиталь стоял?
- Ну стоял. О, когда это было... Чего это ты вдруг про госпиталь?
- А как врачи погибли, помнишь?