"Анатолий Краснопольский. Я прошу тебя возвратиться (Повесть о военных медиках)" - читать интересную книгу автора

возвратился ты л тот далекий день? Теперь эта тахта не действует. Вокруг,
вижу, мокнут под серым снегом какие-то балки, шпалы, сваренные
крест-накрост рельсы. Снег перемешан с угольной пыльцой, и небо от этого
кажется янтарным, а еще зловещим. А шахта как уснувший вулкан, как
памятник тем, неспасенным... Автобус плывет по шахтерскому поселку, через
площадь, топмозит. Может, тогда, в сорок первом, вот здесь останавливалась
твоя "санитарка", чтобы, передохнув, снова двинуться в путь. И на тебя,
военврача второго ранга, глядели все понимающие люди. Ты искал в их глазах
терпение, преданность. Ты обещал им вернуться. Они тебе верили, провожая
на восток, туда, к Сталинграду. Ты махал им нл прощанье рукой, и твоя
"санитарка" бежала по этой вот самой дороге. Мы с Анной дотошно изучали
карту здешних мест и рассчитали, что теперь совсем скоро...
- Она знает, куда ты отправился?
Анна все знает. Теперь мы видимся чаще. В своем форменном пальто цвета
вечернего неба она появляется в госпитале сразу после очередного полета.
- У вас все спокойно? - задает она один и тот же вопрос.
- У нас не бывает спокойно, - говорю я.
- А я хочу, чтобы у вас было все спокойно, злой человек.
И я становлюсь добрым, как котенок.
- На днях все прояснится, - это я Анне о судьбе ее отца.
Этот день наступает быстро. Открывается дверь ординаторской, и я слышу
голос полковника Якубчика:
- Зайди, Ниночка, зайди, детка.
Павел Федотович молча тряхнул мне руку. Ниночка привычно подала
полковнику халат. Павел Федотович сегодня оживлен, даже его лысина не
покрывается испариной. Неужели старый хирург решился? Во всяком случае,
все об этом говорит.
- Как поживает мама? - как-то по особенному любезно обращается шеф к
медсестре.
- В порядке, - отвечает Ниночка. - На пенсии она.
- Что ж, твоя мама на заслуженном отдыхе. Ты-то знаешь, как мы с ней
познакомились? На фронте это было. Не кому-нибудь, а самому Рокоссовскому
делала перевязку медсестра Петрук. - Павел Федотович сел за стол и теперь,
почему-то глядя только на меня, продолжал: - Помню, маршал подозвал меня
взглядом и сказал: "Руки у вашей медсестры золотые. Спасибо, что вы так
умело обучаете персонал". А я говорю маршалу, что медсестра Петрук всего
час назад прибыла в медсаноат.
"Тогда, - засмеялся маршал, - пусть она вас учит".
И учила. Что ж, я был молод, у меня были приличные знания, а у нее
опыт. Что ж, это фронт. Без взаимовыручки нельзя. А сколько она меня
выручала, Ниночка! - Павел Федотович произносил это все так торжественно,
что Ниночка даже забыла прикрыт), пальцем темный пушок над губой. Оп
передохнул и уже совсем тихо сказал: - Теперь вот ты, детка, сменила маму.
Я доволен тобой. Ты послушная, исполнительная девочка.
Вдруг полковник встал из-за стола, засуетился, глядя на меня в упор, в
его мясистых пальцах зашелестел свежий рентгеноснимок.
- А перелом-то, оказывается, оскольчатый, - сооощает он и выжидательно
сверлит меня взглядом. - Одно неверное движение пальцем, и осколок
разрежет спинной мозг. Вот так, Платон Кречет... Да... Не лучше ли
человеку сохранить то, что у него осталось? - Якуочик сморщился как от