"Н.Красников. Мышегуб (сокращенный вариант повести) " - читать интересную книгу автора

даже позавтракать.
Грубый натиск принес свои плоды. После трех часов ожесточенной беготни
по квартире, изодрав два десятка черновиков и осушив несколько кружек кофе,
я выволок из творческого небытия и положил на бумагу весьма остроумную
конструкцию, которая местами была еще облеплена туманом, но концептуально
вполне соответствовала поставленной задаче. В ее основе лежал принцип
ваньки-встаньки, а внешне она представляла собой открытый фанерный ящик
10х10х20 см, равномерно сужающийся кверху. По бокам к нему намертво
крепились два больших (15 см в диаметре) диска, тоже фанерных; получалась
усеченная четырехугольная пирамида на неподвижных колесах. У одной из
верхних кромок я планировал вмонтировать металлический крючок для
подвешивания грузов.
Процедура подготовки западни рисовалась мне следующим образом: 1) на
дно ящика помещаем приманку - кубик пахучего сыра; 2) сооружение наклоняем и
опираем верхним краем на импровизированную подставку - для этой цели вполне
подойдет стопка старых книг; 3) фиксируем ловушку в наклонном положении,
используя подвесные грузики.
Дальнейший ход событий можно просчитать на дважды два. Мышь,
привлеченная запахом сыра, как-нибудь заберется на подставку (например, по
приставленной сбоку линейке) и тут же соскользнет на дно ящика, потому что
внутренняя поверхность стен (ну конечно же!) будет помазана мылом. Веса
щуплого тела окажется достаточно, чтобы нарушить хрупкое равновесие:
коварный ванька-встанька придет в вертикальное положение, и путь к
отступлению будет отрезан - воровка окажется пленницей дьявольского колодца,
жирный сыр предотвратит голодную смерть, отрицательный угол наклона
намыленных стен разрушит альпинистские амбиции, - и мышутке останется лишь
ожидать той минуты, когда недосягаемый квадрат над головой заполнится
кошмаром моей злорадной улыбки.
Скажу без ложной скромности: я гордился этой творческой удачей, ярким
триумфом интеллекта и высшего образования. Перегруженность конструкции
геометрически простыми элементами не могла не вызвать раздражения, но в
целом, благодаря развалу колес и нетривиальности принципа срабатывания,
модель оставляла приятное впечатление: она была весьма непохожа на столь
ненавистный мне прямоугольный примитив. Один из последних черновиков даже
чем-то напоминал двухколесного троянского коня без головы. Я отнесся к этому
с особым умилением: форма ловушки, без малейшего сознательного усилия с моей
стороны, пришла в согласие с ее коварной сутью, что недвусмысленно указывало
на правильность расчетов. Впрочем, оставалось еще множество мелких задач:
выбор материалов, технология крепления грузов и колес, отбивание запаха
мыла - не говоря уже о компенсации дисбаланса, вызванного усыханием
приманки.
Единственное, в чем я был уверен до конца, так это в расположении узора
на поверхности зловещей колымаги. Стихи были готовы уже давно, они сложились
еще утром, когда я готовил таблицы, - белый речитатив с плавающим размером,
напоминающий "Песни западных славян". Не буду утомлять тебя их пересказом,
ибо с литературной точки зрения они не представляют интереса. Рисунок ядра
трансформации вообще не вызывал сомнений, тут даже не было вариантов, все
определялось задачей мышегуба. Остальное было делом геометрии и простых
подстановок.
Один момент, правда, заставил меня поволноваться: свет в ловушку мог