"Александр Александрович Крон. Бессонница (Роман)" - читать интересную книгу автора

негромкие голоса. Мужской голос я узнал сразу - это был Слава, лаборант
Успенского. Женского я наверняка раньше не слышал - низкий и даже чуточку
хрипловатый, но не грубый, а скорее нежный и как будто немного сонный, без
заметных повышений и понижений, используемых большинством людей для того,
чтобы навязывать собеседникам свои эмоции. Насколько я понял, женщина
объясняла Славе, как надо нарезать стеклянные трубки для опыта, вероятно,
объясняла толково - Слава покорно поддакивал, - и меня поразило соединение
мягкости и властности, она не приказывала, а просила, но просила как
человек, привыкший, что его просьбы выполняются. Вошел Успенский, мы
заговорили о делах, но я невольно продолжал прислушиваться. Паша это
заметил, засмеялся и крикнул:
- Бета!
Вошла, кутаясь в платок, высокая молодая женщина в черном свитере.
Хороша она или нет, я сразу не понял, скорее значительна. Бледное лицо,
впалые щеки, темные стриженые волосы. Ни капли косметики, ни тени кокетства,
притом нисколько не синий чулок, наоборот, женщина во всей силе. Она подняла
на Пашу вопросительный взгляд зеленовато-коричневых глаз.
- Познакомься, Леша, - сказал Успенский. - Это Бета, наша новая
аспирантка. А тебя я не представляю - тебя она обязана знать.
Бета улыбнулась - приветливо, но сдержанно - и подала мне руку.
- Имейте в виду, Бета, - сказал Успенский, - Олег Антонович у нас самый
молодой доктор наук. И единственный холостой. Если вы не будете лениться и
хорошо защитите диссертацию, мы вас выдадим за него замуж.
- Спасибо, - сказала Бета. - Но зачем же непременно за доктора? Я
согласна и за лаборанта.
Сказано это было со всей возможной кротостью, но у меня - вероятно, у
Паши тоже - было ощущение, что девчонка нас поставила на место. Сказав это,
она вновь посмотрела на нас вопросительно. В соединении с почти неуловимым
движением в сторону двери этот взгляд давал понять, что если мы и дальше
намерены острить на том же уровне, то с нашего разрешения она предпочла бы
закончить прерванный деловой разговор. Затем она скрылась за дверью, и мы
услышали негромкое: "Извините меня, Станислав Евгеньевич. Так вот, если вы
все поняли - пожалуйста. А концов оплавлять не надо".
Паша подмигнул мне как-то особенно, и мы не сразу вспомнили, о чем
только что говорили. Чтоб скрыть замешательство, я спросил как можно
небрежнее:
- Бета? Что это за имя?
- Елизавета.
- Елизавета?
- Ну да. Елизавета, Эльжбета, Бета... У нее какая-то польская кровь...
Влюбился ли я в Бету с первого взгляда? Не знаю. Знаю, что с того дня я
постоянно ощущал ее присутствие и уже не могло быть так, чтоб я вошел в
конференц-зал или в буфет и еще в дверях не подумал, здесь она или нет. И
еще - почему-то мне было не безразлично, что думает про меня эта молчаливая
аспирантка. Оказалось, что я не одинок, замечено было, что самые разные люди
дорожат мнением новой сотрудницы, мнением, почти никак не выражаемым, разве
что улыбкой или чуть заметной гримаской. Бета никому не говорила
комплиментов и не выказывала явного пренебрежения, она только была
внимательна к тому, что ее интересовало, и мгновенно отключалась, если ей
становилось скучно. Наша первая красавица Милочка Федорова по-прежнему