"В.Д.Королюк. Западные славяне и Киевская Русь в X-XI вв.(1964) " - читать интересную книгу автора

основания сформулировать ряд достаточно аргументированных выводов, имеющих
существенное, даже принципиальное значение для анализа последующего развития
польско-чешских и польско-немецких отношений.
Во-первых, в 60-е годы X в. в глазах двора Оттона I польский и чешский
князья ничем не отличались от других самостоятельных, даже коронованных
европейских государей. Во-вторых, для немецких политиков не существовало
никакой разницы с международно-правовой и политической точек зрения в
положении польского и чешского князей, хотя первый был язычником и правил,
так сказать, варварской, по понятиям того времени, страной, а второй стоял
во главе давно христианизированного государства, в котором сравнительно с
Польшей раньше и быстрее начали развиваться феодальные отношения21. Этот
вывод в сочетании с фактом получения Ибрагимом ибн Якубом столь достоверной
и широкой информации о Польше при дворе Оттона I и в Праге дает право прийти
к третьему выводу: 963 год не был годом первых польско-немецких и тем более
польско-чешских контактов. Древнепольское государство еще до этого сумело
определенно заявить о своем существовании на широкой центрально- и
восточноевропейской международной арене, так что ни Мешко I, ни его
предшественник не были новичками в тогдашней европейской политике. И,
наконец, последний вывод: Древнепольское государство трактовалось Оттоном I
как сильный и важный союзник, а судя по словам Ибрагима ибн Якуба, даже
союзник, располагавший по сравнению с другими славянскими государствами
наибольшими военно-политическими ресурсами (нужно учесть, что в "Записке"
Ибрагима ибн Якуба сравниваются только Польша, Чехия, Болгария и бод-ричи).
А это последнее замечание представляется особенно существенным для оценки
немецко-польско-чеш-ских связей второй половины X в.
Итак, 963 год, хотя и является формально временем первого выступления
Древнепольского государства на международной арене, в действительности
таковым не был: речь может идти только о первом упоминании его в письменных
источниках, что, по-видимому, не было явлением абсолютно случайным. К 960 г.
Древнеполь-ское государство, бесспорно, должно было представлять собой
достаточно большое территориальное целое, если арабский путешественник без
тени сомнения называл его крупнейшей западнославянской страной. В состав
княжества Мешко I, очевидно, помимо великополь-ских земель, входила уже
Мазовия, иначе Ибрагим ибн Якуб не мог бы говорить об общей русско-польской
границе. Поскольку первые сведения о Польше в письменных источниках
единодушно свидетельствуют о польско-лютических и польско-волинских
конфликтах, то не может быть никакого сомнения и в том, что к этому времени
было подчинено уже Восточное Поморье 22, и актуальнейшей задачей внешней
политики великополь-ского князя стало завоевание западнопоморских земель. В
настоящей связи нет необходимости подробно останавливаться на экономическом
значении Западного Поморья для остальных польских земель. Вопрос этот
достаточно подробно изучен в литературе23. Через Западное и Восточное
Поморье польские, прежде всего великопольские, земли по удобным водным путям
включались в чрезвычайно оживленную международную торговлю на Балтийском
море. Особенно важное значение имели контакты с северо-западными русскими
землями и Скандинавией, через которые велась огромная по тем масштабам
транзитная торговля, связывавшая страны Восточной и Центральной Европы с
обширными рынками Средней Азии и Ближнего Востока, поглощавшими громадное
количество рабов и мехов, поступавших из северных стран, и в обмен
выбрасывавшими на восточноевропейские рынки свое серебро и другие товары.