"В.Д.Королюк. Западные славяне и Киевская Русь в X-XI вв.(1964) " - читать интересную книгу автора

(ок. 925 -ок. 980 гг.), сообщающий о польско-лютических, далеко не всегда
удачных для польской стороны столкновениях 963-967 гг.12
Сведения этого саксонского хрониста представляют особый интерес не
только потому, что свое сочинение он писал в 967-968 гг. и дополнял в 973
г., т. е. по свежим следам рассматриваемых событий, но и потому, что события
эти излагаются им в тесной связи с явлениями внутреннего и
внешне-политического развития Германской империи13.
Поэтому столь важное значение имеет и факт близости оценок
международного значения Древнепольского государства в его хронике и в
"Записке" Ибрагима ибн Якуба. Видукинд, правда, не дает общей оценки военных
сил, находившихся в распоряжении польского князя, ни тем более общей
характеристики его страны. Показательно, однако, другое обстоятельство:
впервые под 963 г., упоминая в своих "Деяниях" польского князя, корвейский
монах называет его "rex Misaca" (король Мешко) 14, т. е. наделяет его
титулом, на который он по средневековым понятиям не имел права, не будучи
коронованным монархом 15. Факт действительно примечательный, особенно если
учесть, что, за исключением польского и чешского монархов (Болеслава
Чешского Видукинд тоже именует королем) 16, другие западнославянские князья
ни разу не выступают у него с такими титулами, даже очень сильные в то время
князья бодричей рассматриваются им всего только как subreguli (подкорольки).
Короче говоря, Мешко I в глазах саксонского хрониста, отражавшего настроения
саксонского придворного окружения германского императора Оттона I, являлся
самостоятельным, суверенным в средневековом смысле этого слова монархом и,
следовательно, в своих отношениях с Империей не мог трактоваться как некий
независимый данник, а скорее как сильный и важный союзник германского
императора, хотя и более низкого ранга 17. Такому решению вопроса нисколько
не противоречит употребление Видукиндом второго титула для польского князя -
"amieus imperatoris" ("(друг императора") 18, ибо как в римской, так и в
каролингской традиции титул этот означал прежде всего императорского
союзника, политический вес и значение которого зависели прежде всего от
собственных его сил и возможностей 1Э. В данном случае, судя и по словам
самого Видукинда и по словам Ибрагима ибн Якуба, пользовавшегося
политической информацией, исходившей от двора императора Отгона I, речь
могла идти, разумеется, только о сильном, политически самостоятельном
союзнике.
Изложенная выше трактовка применяемой Видукиндом по отношению к
польскому князю титулатуры не противоречит усвоенной саксонским домом
каролингской универсалистски-имперской традиции в понимании Видукинда20.
Согласно этой традиции, для Видукинда государь царствующего саксонского дома
был верховным королем, для него он был, так сказать, "rex rexorum" - "король
королей" верховный глава европейских государей. Идея имперского
универсализма была, разумеется, важным политическим инструментом германских
феодалов, выдвижение ее, конечно, свидетельствовало о далеко идущих и,
безусловно, агрессивных политических замыслах окружения Оттона I, но она
сама по себе, как кажется, по крайней мере с внешней стороны, не означала
еще юридически для остальных европейских государей признания, тем более
немедленного, такой формы отношений, которая ставила бы их в действительно
тяжкую зависимость от императора, сразу лишала бы их условий
самостоятельного политического существования.
Подводя итоги исследования приведенных выше фактов., думается, есть все