"Феликс Кривин. Простые рассказы (Авт.сб. "Хвост павлина")" - читать интересную книгу автора

И актриса любит Марло, чье время уже настало.
И в это самое время внезапно умирает Марло.
Его убивают, как в бездарной трагедии: без малейшей мотивировки.
Пустячная ссора в трактире - и великий писатель убит.
Трагический треугольник лишается очень важного угла, но продолжает
существовать, ибо по двум известным углам нетрудно восстановить третий. Он
восстанавливается в памяти Шекспира и Дездемоны-Офелии, и это усугубляет
их горе. Они оба любили Марло, хотя и по-разному. И оба они страдают. Да,
да, хотя Шекспир избавился от соперника, но он страдает. Он умеет страдать
за других. И это - залог того, что он со временем станет писателем.
Вы не согласны со мной, дипломированные шексмарловеды, вы привыкли
считать, что Шекспир был прирожденным писателем. Прирожденным бывает
косоглазие, плоскостопие или другая болезнь, а писателем становятся.
Писателем делает жизнь. Не утробная, не эмбриональная, а сознательная.
Шекспир видел, как страдает его любимая девушка, и он решил заменить
погибшего. Не примитивно, не пошло, как заменяют друг друга ничтожества, а
крупно, значительно, как заменяют великие великих. Он решил продолжить
Марло не в любви, а в литературе. Он решил продолжить дело Марло.
Вот тогда он и взял себе это имя - Потрясающий копьем, - не для того,
чтобы стать Шекспиром в литературе, не для того, чтобы занять высокое
положение, а для того единственно, чтобы защитить дело Марло. Некоторые
всю жизнь потрясают копьем, благодаря чему добиваются высокого положения в
литературе, но они не становятся Шекспирами, как ни потрясают копьем.
А Шекспир - стал. Потому что он любил эту девушку. Марло не любил, и он
остался Марло. И никогда - слышите: никогда! - не удалось ему стать
Шекспиром.
Все дело в любви. Что бы ни написал Шекспир о любви, не Шекспир творит
любовь, а любовь творит Шекспира. Из писателя-неудачника она делает гения
литературы.
Такова эта гипотеза, многомудрые и высокочтимые шексмарловеды. Впрочем,
в жизни она уже столько раз подтверждена, что давно из гипотезы стала
законом. Кем был бы Данте без Беатриче? Кем был бы Петрарка без Лауры?
Что же касается Дездемоны-Офелии, то она полюбила Шекспира, потому что
время Шекспира уже пришло. Таи устроены эти прекрасные девушки: они любят
тех, чье время пришло. А тех, чье время прошло, девушки забывают.

1982



БОЛДИНСКАЯ ВЕСНА

Первый месяц весны я проводил в Болдине, в Доме творчества писателей,
литературном комбинате на семьдесят творческих мест. Осенью там большой
наплыв классиков, желающих повторить известный исторический опыт, а весной
путевку легче достать, поскольку болдинская весна никак в истории себя не
зарекомендовала.
Мой сосед по столу, в прошлом известный юморист, позднее известный
поэт, а в последнее время известный прозаик, знакомил меня с болдинскими
нравами и рассказывал о своем жизненном пути.