"Феликс Кривин. Простые рассказы (Авт.сб. "Хвост павлина")" - читать интересную книгу автора

Вы, конечно, сошлетесь на то, что они родились в один год. Ну и что, я
вас спрашиваю? Шекспир и Галилей тоже родились в один год, не станете же
вы утверждать, что это Галилей написал "Ромео и Джульетту".
Ваш второй аргумент: Шекспир не взял пера до тех пор, пока Марло его
навеки не выронил, и не следует ли из этого, что Шекспир подхватил именно
это выроненное перо? Но, во-первых, это не вполне соответствует истине.
Шекспир уже писал, когда Марло еще писал. Конечно, не исключено, что еще
писал уже не Марло, а Шекспир, - с равной допустимостью, что уже писал не
Шекспир, а еще Марло, но теперь попробуй в этом разобраться.
Вы говорите: "не зря "Шекспир" означает "Потрясающий копьем". С чего
бы, мол, ему потрясать копьем, если б его не пытались уже однажды
зарезать? Да, говорите вы, Марло не зарезали, а только пытались зарезать,
и он, своим врагам в устрашение, назвался Шекспиром - Потрясающим копьем.
Как будто в мире нет больше поводов, чтобы потрясать копьем. Особенно
для человека, имеющего дело с трагедиями.
И, наконец, последний ваш довод: не свидетельствует ли простое
сравнение творчества двух писателей, что Марло - это ранний Шекспир, а
Шекспир - поздний Марло?
Нет, нет и нет, достопочтенные мужи, просвещенные шексмарловеды.
Шекспир - это Шекспир, а Марло - это Марло, и каждому отведено отдельное
место в литературе.
Хотите еще гипотезу? Она не претендует на научность, на достоверность
фактов и неоспоримость доводов, она строится не на знании жизни Шекспира и
Марло, а на знании жизни вообще, что тоже бывает небезынтересно.
Итак - гипотеза.
Да, Шекспир был, но он не был писателем. Он не имел никакого отношения
к литературе. Может быть, в ранней юности он пробовал себя в сонетах или
трагедиях, но оставил это занятие, не обнаружив у себя таланта. Талант
ведь дается не каждому, и это вовремя нужно понять.
Вас интересует: а кто же в таком случае был писателем? Если Шекспир не
писатель, то кто же тогда писатель?
Я отвечаю: писателем был Марло. А кем был Шекспир? Шекспир был, как
известно, актером.
И была там еще актриса - согласно этой гипотезе. Прекрасная, как
Офелия, а может быть, как Дездемона. И вот эту Дездемону-Офелию полюбил
Шекспир, рядовой актер и к тому же неудавшийся писатель.
Конечно, Дездемона-Офелия полюбила не его, а Марло, молодого, но
преуспевающего писателя своего века. Но Марло не замечал этого. Занятый
своими великими трагедиями, он прошел мимо маленькой трагедии девушки,
которая безнадежно его любила.
Итак, Дездемона-Офелия любила Марло, а Шекспир любил Дездемону-Офелию,
и это создавало совершенно четкий трагический треугольник. Как же вы,
проницательные шексмарловеды, не заметили треугольника?
Теперь представьте: Шекспир играет в трагедии Марло, но любит не так,
как написано у Марло, а масштабней, глубже, сильней - по-шекспировски.
Потому что любит он не только на сцене, но и за кулисами, он всюду любит -
из этого состоит его Жизнь.
Молодую актрису пугают эти шекспировские страсти: ведь она живет во
времени еще дошекспировском. Хотя Шекспир уже есть, но время для его
страстей еще не настало.