"Феликс Кривин. Простые рассказы (Авт.сб. "Хвост павлина")" - читать интересную книгу автора Вы, конечно, сошлетесь на то, что они родились в один год. Ну и что, я
вас спрашиваю? Шекспир и Галилей тоже родились в один год, не станете же вы утверждать, что это Галилей написал "Ромео и Джульетту". Ваш второй аргумент: Шекспир не взял пера до тех пор, пока Марло его навеки не выронил, и не следует ли из этого, что Шекспир подхватил именно это выроненное перо? Но, во-первых, это не вполне соответствует истине. Шекспир уже писал, когда Марло еще писал. Конечно, не исключено, что еще писал уже не Марло, а Шекспир, - с равной допустимостью, что уже писал не Шекспир, а еще Марло, но теперь попробуй в этом разобраться. Вы говорите: "не зря "Шекспир" означает "Потрясающий копьем". С чего бы, мол, ему потрясать копьем, если б его не пытались уже однажды зарезать? Да, говорите вы, Марло не зарезали, а только пытались зарезать, и он, своим врагам в устрашение, назвался Шекспиром - Потрясающим копьем. Как будто в мире нет больше поводов, чтобы потрясать копьем. Особенно для человека, имеющего дело с трагедиями. И, наконец, последний ваш довод: не свидетельствует ли простое сравнение творчества двух писателей, что Марло - это ранний Шекспир, а Шекспир - поздний Марло? Нет, нет и нет, достопочтенные мужи, просвещенные шексмарловеды. Шекспир - это Шекспир, а Марло - это Марло, и каждому отведено отдельное место в литературе. Хотите еще гипотезу? Она не претендует на научность, на достоверность фактов и неоспоримость доводов, она строится не на знании жизни Шекспира и Марло, а на знании жизни вообще, что тоже бывает небезынтересно. Итак - гипотеза. к литературе. Может быть, в ранней юности он пробовал себя в сонетах или трагедиях, но оставил это занятие, не обнаружив у себя таланта. Талант ведь дается не каждому, и это вовремя нужно понять. Вас интересует: а кто же в таком случае был писателем? Если Шекспир не писатель, то кто же тогда писатель? Я отвечаю: писателем был Марло. А кем был Шекспир? Шекспир был, как известно, актером. И была там еще актриса - согласно этой гипотезе. Прекрасная, как Офелия, а может быть, как Дездемона. И вот эту Дездемону-Офелию полюбил Шекспир, рядовой актер и к тому же неудавшийся писатель. Конечно, Дездемона-Офелия полюбила не его, а Марло, молодого, но преуспевающего писателя своего века. Но Марло не замечал этого. Занятый своими великими трагедиями, он прошел мимо маленькой трагедии девушки, которая безнадежно его любила. Итак, Дездемона-Офелия любила Марло, а Шекспир любил Дездемону-Офелию, и это создавало совершенно четкий трагический треугольник. Как же вы, проницательные шексмарловеды, не заметили треугольника? Теперь представьте: Шекспир играет в трагедии Марло, но любит не так, как написано у Марло, а масштабней, глубже, сильней - по-шекспировски. Потому что любит он не только на сцене, но и за кулисами, он всюду любит - из этого состоит его Жизнь. Молодую актрису пугают эти шекспировские страсти: ведь она живет во времени еще дошекспировском. Хотя Шекспир уже есть, но время для его страстей еще не настало. |
|
|