"Александр Кривицкий. Тень друга; Ветер на перекрестке" - читать интересную книгу автора

- А кто, по-твоему, я? Член академии бессмертных? Бернард Шоу?
Рабиндранат Тагор? Дедушка Крылов на диване под косо висящей картиной? Я не
оперативный корреспондент?
- Ты - тоже оперативный корреспондент.
- Ну правильно. Достал луковицу?
- Достал.
- Ну правильно.
Хрустя витаминами, мы мирно разговаривали. Я вглядывался в Павленко. Он
был желт и худ. Болота Северо-Западного фронта не прошли ему даром. Сдавали
легкие. Он хрипел, кашлял. В оперативной группе каждый работал за двоих, за
троих. Когда же выезжали на фронт, было ничуть не легче. "Уж полночь
близится, а Германна все нет", - ежевечерне слышалось в редакции, но
"германн" появлялся без больших опозданий не только ночью, но и дном, а
главное, без особых предупреждений.
Павленко глотал какие-то порошки, бурчал: "Они будут бомбить, а мы
будем в подвал бегать. Хорошенькая история. Кому это надо?" Но, подчиняясь
приказу, мы спускались в бомбоубежище, работали, конечно, и там, спали
совсем мало. Павленко выбивался из сил. В сутолоке дел я как-то сразу ощутил
это его состояние.
Но в тот день, обжигаясь луком и смотря ему в лицо, я понял все. Бывает
так, один пристальный взгляд внезапно открывает тебе то, что ты долго-долго
не замечал в другом человеке.
- Петя, - сказал я тихо, - поезжай в Горький. Попробуй. Может быть, и
напишешь. Да и отоспишься. Посмотри на себя...
- Посмотри лучше на себя, - хладнокровно отозвался Павленко. -
Дьявол-искуситель в роговых очках. Феноменальное зрелище. Сатана в пенсне.
- Пенсне не подходит, - вяло откликнулся я. - Никогда не носил.
- Ладно. Мефистофель с лорнетом. Годится?
- Брак в работе, несортовая продукция, ОТК не пропустит, - дал я
оценку.
- Значит, ты привереда. Поищем другое. Близорукий демон! Берешь?
- Беру, - согласился я. - А ты все-таки посмотри на себя. И на этом тот
разговор закончился.

4

Но мысль о поездке Павленко во второй эшелон, в Горький, "с целью
написания повести" (мне уже мерещилась такая строка в командировочном
предписании) не давала покоя.
Однако случилось невероятное. Шли дни, а редактор и не вспоминал о
своем строгом приказе касательно муз. Все-таки гром пушек не очень
благоприятствовал серьезным литературным планам. на дворе стоял жестокий
ноябрь. Приближался кризис Московского сражения. Неподалеку от "Правды"
улицы были перекрыты противотанковыми надолбами и ежами. В здании театра
народного творчества, где в стародавние времена находился цирк братьев
Никитиных, а теперь Театр сатиры, вдруг открылся, но и быстро закрылся
какой-то странный мюзик-холл.
Однажды мы поехали с Павленко в Панфиловскую дивизию. Наша видавшая
виды машина тарахтела по Волоколамскому шоссе. Обстановка на фронте менялась
каждый день и час. Точного расположения КП полков дивизии я не знал. Редкие