"Александр Кривицкий. Тень друга; Ветер на перекрестке" - читать интересную книгу автора

Щербаков сказал: "Не будем закрывать глаза - над Москвой нависла угроза".
А с двадцатого октября Государственный Комитет Обороны ввел в Москве
осадное положение.
Шестого ноября я слушал доклад Сталина в подземном зале станции метро
"Маяковская".
Шестнадцатого ноября началось второе генеральное наступление Гитлера на
Москву. Завязались страшные бои. Двадцать восемь гвардейцев-панфиловцев
совершили беспримерный подвиг у разъезда Дубосеково. Противник, еле дыша,
истекая кровью, все еще наступал. Это все так! Но чтобы оперативная группа
редакции получила приказ эвакуироваться... Нет, того не может быть!
Мы вновь, уже вдвоем и рысью, обежали наш этаж. Он был пуст. Какая-то
нелепица! Не могли же ребята но зайти к нам, не разбудить, забыть. Не те
люди.
- Ты будешь заниматься психоанализом или действовать по обстановке? -
решительно спросил Павленко.
Он был прав. Все непонятно. Но времени терять нельзя. Мы надели шинели,
нахлобучили ушанки.
- Спустимся по внутренней лестнице во двор, а там посмотрим, на улицу
не надо, - сказал я, и мы понеслись по коридору.
И вдруг за спиной, вдали, послышались тяжелые шаги. Мы мотнулись к
стене, выхватили пистолеты и обернулись. Навстречу нам шел полковник Карпов.
Да, это был он. Плотный, коренастый, с кривинкой в ногах. Он.
- Куда это вы бегом? Что случилось?
- Вот именно, что случилось? - сказали мы хором. - Почему ты здесь? Где
все? Где редактор? Что происходит?
- На какой вопрос отвечать раньше? - поинтересовался Карпов. - Я здесь
дежурю. Отлучился на полчаса, оставил вместо себя Боброву. Но она смылась.
Взгрею. Люди разъехались на фронт. Редактор тоже уехал.
- Почему разъехались?
- Как почему? Сегодня же воскресенье. А почему вы вынули пистолеты? Что
с вами? Откуда такой боевой вид в коридоре? - Карповым овладели смутные
подозрения.
Следовало быстро справиться с положением, иначе позор и хвост насмешек,
который будет тащиться за тобой до гроба.
- Да вот хотели поменяться, - выпалил я и подбросил на ладони свой
"вальтер".
- По-моему, он меня хочет обдурить, - подхватил Павленко, - как
думаешь? - И ткнул рукояткой "ТТ" в грудь Карпова.
- Какие могут быть разговоры, - серьезно ответил полковник. - Менять
советский "ТТ" на немецкий "вальтер" - с ума сойти! - И веско добавил: -
Наше оружие - лучшее в мире.
- Ну вот, - сказал с артистическим раздражением Павленко, - два часа от
него отбиваюсь, пристал меняться - не оторвешь. Чуть было не отдал. Спасибо
за поддержку.
- Как можно, - продолжал Карпов, - это же чепуха. Был у меня "вальтер".
Я его на гранки клал, чтобы не разлетелись. Как ветер на улице - так бумаги
со стола веером, угловая комната.
- Ну, ну, ты не очень, - обиделся я. - Убойность у "вальтера" слабее,
но зато он легче.
Разговор прочно перешел на личное оружие. Но из распахнутой двери