"Елена Криштоф. Сто рассказов о Крыме " - читать интересную книгу авторанаиболее доступного пути в Индию, когда Никитин, вернувшись из-за трех
морей, стоял на берегу и молился не о своих барышах, а о том, чтоб устроилась русская земля. Эти скандальные братья Гуаско Консул Солдайи Христофоро ди Негро диктовал: "...Идите вы, Микаеле ди Сазели, кавалерий нашего города, и вы, аргузии нашего города, ступайте все до единого и направляйтесь в деревню Скути..." За окном ласточки обучали птенцов последним премудростям перед тем, как отправиться в теплые края, может быть, в Геную. Он же, Христофоро ди Негро, был прикован к городу и крепости. Не имел права покинуть их ни на одну ночь. Кроме того, консул был опутан интригами, доносами сограждан, недоверием сильных соседей, не желавших, чтоб Солдайя снова стала на ноги. Пусть возделывает виноградники и платит подати - это ее дело. Торговать будет Кафа... Консул слегка откашлялся перед тем, как бросить писцу следующую фразу: "Повалите, порубите, сожгите и бесследно уничтожьте виселицы и позорные столбы, которые велели поставить в том месте Андреоло, Теодоро, Деметрио, братья ди Гуаско". Консул умолк, набирая в широкую грудь воздух; голос его прокатился под низким потолком зала еще круглее и внушительнее: "А если Теодоро ди Гуаско или кто-нибудь из братьев его станут мешать вам исполнить этот приказ... то именем достопочтенного господина консула объявите ему о наложении на него штрафа в размере..." был бы чрезмерен для наглецов и богатеев братьев Гуаско, скупавших или просто присваивающих огромные участки виноградников в окрестностях Скути и Тасили... Если бы он, Христофоро ди Негро, был бы так богат, как эти разбойники! Сообразив, наконец, какой штраф наложить в случае неповиновении, ди Негро диктовал дальше: "...ибо те Андреоло, Теодоро и Деметрио посягнули и продолжают посягать на права, которые им не принадлежат, нарушая честь и выгоды светлейшего совета святого Георгия и общины Генуэзской". ...Кавалерий Солдайи и служившие под его командой аргузии вернулись в Солдайю под вечер в самом жалком виде. Лица их были в грязи, плащи порваны, и самое страшное, что еще у ворот они принялись кричать и жаловаться на то, что братья Гуаско будто бы избили их палками! Впрочем, что-то вроде этого позора консул предвидел, отправляя в Скути кавалерия вместе с семерыми стражниками в порыжелых от времени плащах и сношенных сандалиях... Люди Гуаско, поенные вином, веселые и уверенные в себе от безнаказанности, вопили, наверное, громко, что господа их вовсе не обязаны исполнять повеления какого-то консула Солдайи. И если это консул, Христофоро ди Негро, вздумает сам явиться со своими распоряжениями, они и его прогонят в тычки! Христофоро ди Негро скрипнув зубами, представляя, что они там еще кричали, сам рыжебородый и красноглазый Теодоро и челядь его, которая тоже не стесняется, чувствуя, что господам покровительствует могущественная Кафа. Консул не ложился спать, хотя время было позднее. За окном стояла |
|
|