"Елена Криштоф. Сто рассказов о Крыме " - читать интересную книгу автора

наиболее доступного пути в Индию, когда Никитин, вернувшись из-за трех
морей, стоял на берегу и молился не о своих барышах, а о том, чтоб
устроилась русская земля.

Эти скандальные братья Гуаско

Консул Солдайи Христофоро ди Негро диктовал: "...Идите вы, Микаеле ди
Сазели, кавалерий нашего города, и вы, аргузии нашего города, ступайте все
до единого и направляйтесь в деревню Скути..."
За окном ласточки обучали птенцов последним премудростям перед тем, как
отправиться в теплые края, может быть, в Геную. Он же, Христофоро ди Негро,
был прикован к городу и крепости. Не имел права покинуть их ни на одну ночь.
Кроме того, консул был опутан интригами, доносами сограждан, недоверием
сильных соседей, не желавших, чтоб Солдайя снова стала на ноги. Пусть
возделывает виноградники и платит подати - это ее дело. Торговать будет
Кафа...
Консул слегка откашлялся перед тем, как бросить писцу следующую фразу:
"Повалите, порубите, сожгите и бесследно уничтожьте виселицы и позорные
столбы, которые велели поставить в том месте Андреоло, Теодоро, Деметрио,
братья ди Гуаско".
Консул умолк, набирая в широкую грудь воздух; голос его прокатился под
низким потолком зала еще круглее и внушительнее:
"А если Теодоро ди Гуаско или кто-нибудь из братьев его станут мешать
вам исполнить этот приказ... то именем достопочтенного господина консула
объявите ему о наложении на него штрафа в размере..."
Тут консул задумался, глядя на лысеющую голову писца. Никакой штраф не
был бы чрезмерен для наглецов и богатеев братьев Гуаско, скупавших или
просто присваивающих огромные участки виноградников в окрестностях Скути и
Тасили... Если бы он, Христофоро ди Негро, был бы так богат, как эти
разбойники!
Сообразив, наконец, какой штраф наложить в случае неповиновении, ди
Негро диктовал дальше:
"...ибо те Андреоло, Теодоро и Деметрио посягнули и продолжают посягать
на права, которые им не принадлежат, нарушая честь и выгоды светлейшего
совета святого Георгия и общины Генуэзской".
...Кавалерий Солдайи и служившие под его командой аргузии вернулись в
Солдайю под вечер в самом жалком виде. Лица их были в грязи, плащи порваны,
и самое страшное, что еще у ворот они принялись кричать и жаловаться на то,
что братья Гуаско будто бы избили их палками!
Впрочем, что-то вроде этого позора консул предвидел, отправляя в Скути
кавалерия вместе с семерыми стражниками в порыжелых от времени плащах и
сношенных сандалиях... Люди Гуаско, поенные вином, веселые и уверенные в
себе от безнаказанности, вопили, наверное, громко, что господа их вовсе не
обязаны исполнять повеления какого-то консула Солдайи. И если это консул,
Христофоро ди Негро, вздумает сам явиться со своими распоряжениями, они и
его прогонят в тычки!
Христофоро ди Негро скрипнув зубами, представляя, что они там еще
кричали, сам рыжебородый и красноглазый Теодоро и челядь его, которая тоже
не стесняется, чувствуя, что господам покровительствует могущественная Кафа.
Консул не ложился спать, хотя время было позднее. За окном стояла