"Джидду Кришнамурти. Беседы в Париже" - читать интересную книгу автора

есть определенная опасность, поскольку мы склонны интерпретировать слова
соответственно тому, что нам нравится или не нравится, и тем самым упускаем
смысл того, что на самом деле говорится. Мы пытаемся выяснить, что ложно и
что истинно - но для этого необходимо идти дальше и глубже слов. А при
выходе за пределы слов и возникает эта опасность нашей личной,
индивидуальной их интерпретации. Поэтому если мы хотим исследовать вопрос
смерти достаточно глубоко - что я и намерен сделать, - нужно осознавать
слова и их смысл и остерегаться их интерпретации в соответствии с тем, что
нам нравится или же не нравится. Если наши умы свободны от слова, от
символа, то мы можем общаться друг с другом за пределами слова.
Смерть - довольно сложная проблема, очень трудно по настоящему
осознавать ее на опыте, в переживании и глубоко исследовать. Мы либо
рассуждаем рационалистически, отделываясь от нее интеллектуальными
объяснениями, и успокаиваемся, либо с энтузиазмом хватаемся за какие-то
верования, догмы, идеи. Но догмы, верования, и рационалистические объяснения
проблемы не решают. Смерть здесь, она всегда здесь. Даже если врачам и
ученым удастся продлить работу нашего физического механизма еще на пятьдесят
лет или больше, смерть все равно ждет нас. Чтобы понять ее, мы должны
исследовать ее, не словесно, интеллектуально или эмоционально, а
действительно посмотреть факту в лицо и исследовать его. Это требует большой
энергии, большой ясности восприятия, но всего этого нет, когда существует
страх.
В большинстве своем мы, старые и молодые, боимся смерти. Хотя мы каждый
день видим, как мимо нас проезжают катафалки, мы все равно боимся смерти, а
где есть страх, там нет понимания. Поэтому первое, и самое существенное, что
требуется для того, чтобы углубиться в вопрос смерти, это свобода от страха.
"Углубиться" - значит жить со смертью; не на словах, не интеллектуально, а
на самом деле увидеть, каково это - жить с чем-то столь серьезным, столь
окончательным, что вы не можете с этим спорить, не можете торговаться. Но
для этого нужно сначала освободиться от страха, что необычайно трудно.
Не знаю, пытались ли вы когда-нибудь освободиться от страха перед
чем-либо - от страха перед общественным мнением, страха потерять работу или
лишиться веры. Если да, то вы должны знать, что отбросить страх чрезвычайно
трудно. Действительно ли мы знаем страх? Или всегда существует разрыв между
мыслительным процессом и той реальностью, что имеет место? Если я боюсь
общественного мнения, того, что скажут люди, то это страх - просто движение
мысли, не правда ли? Но когда наступает действительный момент встречи с
фактом, с тем, что говорят люди, в этот самый момент страха нет. При полном
осознании нет переживающего. Я не знаю, пытались ли вы осознавать полностью,
без всякого выбора, быть полностью восприимчивыми без всяких ограничений
внимания. Если человек осознает таким образом, он может видеть, что всегда
бежит от того, чего боится, он всегда старается избавиться от этого. Именно
бегство от того, что мысль считает пугающим порождает страх, именно оно
является страхом, а это фактически означает, что страх порожден временем и
мыслью.
А что такое время? Помимо хронологического времени, по часам, в виде
вчера, завтра, существует ли время внутренне, психологически? Или мысль
изобрела время как средство достижения, чтобы покрыть интервал между тем,
что есть, и тем, что должно быть? То, что должно быть, - лишь идеологическая
установка; оно не имеет реального веса, это только теория. Реально,